анонсы статьи
новости
28.3.2024
Британские христиане оправданы после ареста за проповеди о гомосексуализме

26.3.2024
День открытых дверей в СПХУ

26.3.2024
Научная конференция «Актуальные вопросы евангелического (протестантского) вероисповедания»

14.3.2024
В Ливане состоялось освящение храма для русской православной общины

7.3.2024
В Якутске записывается аудиоверсия книги Бытия

1.3.2024
Новый ректор в СПбХУ

9.2.2024
Юридический семинар прошёл в Санкт-Петербургском христианском университете

30.1.2024
В Нигерии исламистские фанатики вновь убили более 30 христиан и вынудили к бегству жителей нескольких сел и городков

15.1.2024
В Нью-Йорке не стихают страсти после обнаружения нелегального подземного хода в старинной синагоге

27.12.2023
Ежегодная Неделя молитвы
Маленькая женщина, развязавшая большую войну

Игорь Попов, Москва

Взросление человека складывается из сложной и многоликой мозаики влияний, эмоционального и интеллектуального опыта и страстных предпочтений. В моем детстве на меня наибольшее влияние оказывали книги. Они часто и составляли мой внутренний мир. Но были книги особые, которые я называл своими самыми преданными друзьями. Они хранились под подушкой и читались запоем с фонариком под одеялом. Среди этих книг роман американской писательницы Гарриет Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома» занимает особое место, если не самое главное.

Я помню, как взял в библиотеке потрепанный томик с черно-белыми иллюстрациями, принес домой, удобно расположился с ним на кровати и… время остановилось. Всем своим существом я был с героями великого романа Бичер-Стоу, глотая слезы и сжимая от бессильной ярости кулаки. И помню, как я давал себе слово бороться против несправедливости, прочитав книгу от корки до корки. Тогда же и попробовал написать первый свой рассказ, который, конечно же, был продолжением и фантазией на тему романа американской писательницы.

В чем же тайна этой книги? Почему она до сих пор не оставляет равнодушным юных, да и не очень юных читателей? Боясь разочароваться в любимой книге детства, я долго не мог взяться за повторное чтение. Но когда снова открыл первые станицы романа, то вновь ощутил то сладостное чувство неравнодушия и эмоциональной вовлеченности, которые подарила мне эта книга.

Гарриет Бичер-Стоу родилась в семье 14 июня 1811 года в семье известного протестантского богослова и проповедника Лаймана Бичера. И здесь мне бы хотелось рассказать о семье Бичер более подробно, нежели это делают обычно. Бичеры являлись наследниками великой протестантской традиции. Они видели средство спасения в живой вере в Бога, рассматривая церковь как посвященное Богу моральное сообщество. Они также находили путь личного спасения в интенсивном индивидуальном поиске личного отношения с Богом, а не в обрядовости.

Бичеры были одним из известнейших семейств в Америке. Подобно тому, что Адамсы сделали в политике, а Джеймсы — в литературе и философии, они оставили свой след в религии и культуре. Влияние Бичеров простиралось весьма далеко отчасти потому, что их семья была весьма многочисленной. У Лаймана Бичера было 13 детей. Из них пятеро снискали широкую известность: Кейтрин была пионером в деле высшего образования женщин, Эдвард, пастор и редактор, стал президентом колледжа, Гарриет прославилась как автор популярных рассказов и романов, Генри Уорд был известным на всю страну пастором, а Изабелла активно участвовала в кампании за права женщин. Даже некоторые из менее известных детей Бичера были людьми значительными: старший сын Уильям служил пастором в нескольких городах; Чарльз, влиятельный либеральный пастор, сделался смотрителем народного просвещения в штате Флорида и настаивал на предоставлении чернокожим американцам права на получение высшего образования; Томас, также пастор, привел свою конгрегацию в Элмайра, штат Нью-Йорк, чтобы дать новый толчок решению проблем города. Джеймс служил пастором много лет, но он страдал слабым здоровьем в результате ранения, полученного им в тридцатые годы на Гражданской войне.

Отец Лайман Бичер, сам знаменитый пастор, мог по праву гордиться столь выдающимся семейством. Лайман целиком верил в незыблемость протестантской системы ценностей. Власть Бога и его благодать были столпами его личного благочестия. Рожденный в 1775 году в роду кузнецов из Нью-Хейвена, он выковал свою веру из личного опыта и учения. Его отец относился с любовью к миру идей своего сына, но единственные книги, которые имелись в доме отца и тетки Лаймана, были Библия и Псалтирь. Тяга к знаниям и нелюбовь к крестьянскому труду побудили его готовиться к поступлению в колледж, и он пошел в Йель. Будучи пресвитерианским пастором и президентом семинарии Лейн, он стал страстным защитником «добровольно общеобязательной» («voluntary establishment») религии – инициативы, призывающей решать социальные проблемы не через правительство, а через добровольные религиозные ассоциации на местах. Пропаганда его была очень успешной и привела к невероятному росту таких групп. На что Алексис де Токвиль, автор знаменитой книги «Демократия в Америке», саркастически заметил, что американцы «вечно организуют ассоциации».

Гарриет была шестым выжившим ребенком, рано потерявшей мать (она умерла, когда девочке было пять лет). Лайман часто говорил, что Гарриет такая живая и умная, что ей бы следовало родиться мальчиком. Это обстоятельство задало тон их отношениям, окрашенным глубоким взаимным интересом, гордостью и любовью. Когда девочке было всего семь лет, ее сочинения уже вызывали интерес учителей. В двенадцатилетнем возрасте она выиграла конкурс сочинений и заслужила похвалу отца. Когда Гарриет подросла, она стала увлекаться чтением. Ее интересовали и теологические труды, собранные в библиотеке отца, и английская романтическая литература. Среди любимых авторов были лорд Байрон и сэр Вальтер Скотт. Кроме того, она читала романы, написанные женщинами. Когда у нее было свободное время (Гарриет преподавала в школе у своей сестры Кейтрин), она пробовала сама сочинять рассказы и стихи. Отец и сестра не поощряли этого занятия, так как по сравнению с другими ее обязанностями оно казалось легкомысленным.

Со стороны она казалась флегматичной, медлительной, и мало кто знал, какой напряженной духовной жизнью жила девушка. У нее была подруга Элиза, жена профессора Лейнской богословской семинарии, первоклассного знатока Библии Кэлвина Стоу. Когда Элиза заболела холерой, Гарриет преданно ухаживала за подругой, но та умерла. Общее горе сблизило Кэлвина и Гарриет, и в 1836 году она вышла замуж за вдовца, который был на девять лет старше ее. Он был очень образованный, хороший, но совершенно беспомощный в практической жизни человек. Кэлвин не умел зарабатывать деньги. Место главы семьи пришлось занять Гарриет, и она постаралась сделать свою семью такой же дружной, как та, в которой она сама выросла.

Гарриет Бичер вышла замуж за Стоу в возрасте двадцати пяти лет и в последующие четырнадцать лет произвела на свет семерых детей (первой родилась двойня), шестеро из них дожили до взрослого возраста. Она была очень предана своим детям, но при этом желала писать. В промежутках между хозяйственными делами Гарриет вернулась к литературным занятиям. Она печаталась в крупных женских и религиозных журналах, читала свои произведения в литературном клубе Цинциннати. Стоу поддерживал в ней это стремление, и она писала рассказы и статьи в журналы, часто засиживаясь над ними по ночам. С начала 1840-х годов ее произведения регулярно появлялись в печати, благодаря чему семейный бюджет пополнялся (жалованье семинарского профессора было ничтожным). В конце 1840-х годов она стала писать эссе, направленные против рабовладения. В 1850 году семья Стоу переехала в Мэн, где Кэлвин стал преподавать в Бодуэн-колледже. Гарриет, никогда не любившая Цинциннати, с радостью вернулась на Восток. После рождения своего последнего ребенка (1850 год) она ощутила в себе прилив писательской энергии.

В этом же 1850 году Конгресс США принял Закон о беглых рабах, запрещающий помогать беглецам. Бичер-Стоу, как и вся ее семья, была яростной противницей рабства. Например, ее отец неоднократно скрывал у себя в доме беглецов-негров.

9 марта 1850 года она написала Гамалиилу Бэйли, редактору журнала «National Era», что планирует стать автором рассказа о проблеме рабства. В феврале 1851 года во время причастия на церковном богослужении ей привиделась сцена, когда белый надсмотрщик безжалостно избивал пожилого раба-негра, а другой белый его подстрекал, а затем тот же старый негр молился Богу, чтобы Он простил его мучителей. Вскоре после этого, в июне 1851 года, когда ей уже исполнилось 40, журнал «National Era» опубликовал «Хижину дяди Тома», сначала под названием «The Man That Was A Thing» («Человек, который был вещью»), а затем под названием «Life Among the Lowly» («Жизнь среди низших»). Чтобы познакомить читателя со всей книгой, журнал публиковал ее отрывками с 5 июня 1851 года по 1 апреля 1852.

Книга создавалась урывками, ночами, потому что днем не хватало времени, за кухонным столом, если в кабинете готовился к вечерней проповеди Кэлвин Стоу, в детской, когда приходилось сидеть у постели заболевшего ребенка. В течение десяти месяцев — по главе в неделю — были написаны сорок четыре главы. Целый год напряженной, бессонной, выматывающей работы — и вот книга закончена.

Отдельное издание в пять тысяч экземпляров вышло в 1852 году, и на следующий день все книги раскупили. Роман переиздавали и переводили на другие языки.

В Америке «Хижина дяди Тома» произвела настоящую бурю: одни восхищались, другие яростно ее проклинали, но равнодушных не было. Плантаторы Юга запрещали своим слугам читать эту книгу. Гарриет получала письма от неизвестных людей, которые грозились сжечь ее дом, уничтожить всю семью, обвиняли в том, что она преувеличивает жестокость и произвол плантаторов. Другие люди называли писательницу «освободительницей», говорили, что «Хижина дяди Тома» — честнейшее произведение американской литературы. Занятая спорами, публика просмотрела несколько замечательных произведений, которые появились почти одновременно с «Хижиной дяди Тома», но по достоинству были оценены лишь много лет спустя: «Моби Дик» (1851) Мелвилла, «Листья травы» (1855) Уитмена.

В Европе успех был не менее громким. Три парижские газеты печатали «Хижину дяди Тома» одновременно. Только за 1852 год в Лондоне появилось около двадцати изданий. О книге благосклонно отозвались литературные авторитеты той поры: Генри Лонгфелло, Чарльз Диккенс, Жорж Санд, Генрих Гейне. Последовали отклики и из России. Здесь читали с особым чувством: накануне крестьянской реформы проблематика «Хижины дяди Тома» была волнующе близкой. В конце 1857 года для подписчиков «Современника» был сделан второй перевод «Дяди Тома». Толстой поставил эту повесть рядом с книгами Гюго и Достоевского. Это была исключительно высокая похвала.

Через год после публикации повести Гарриет выпустила книгу-разъяснение «Ключ к хижине дяди Тома», подкрепив свои наблюдения и выводы фактическим материалом. В ней она приводила документы и свидетельства очевидцев, которые послужили основой для написания «Хижины дяди Тома»: газетные вырезки, объявления о продаже рабов, о розыске беглецов, выписки из решений суда, статистические данные. Изображение невольничьего Юга здесь не имело субъективности. Страницы, потрясавшие читателей, получили дополнительное подтверждение.

На Юге появлялись романы, в которых авторы опровергали «Хижину дяди Тома», заставляли усомниться в ее достоверности. В «Хижине тети Филлис» доказывалось, что жестокости на плантациях — случайное отклонение от нормы. В «Хижине и гостиной» утверждалось, что рабам живется куда безмятежнее, чем их хозяевам, обремененным столькими заботами о благоденствии своих темнокожих невольников. Таких книг набралось около полутора десятков за три года! Говоря современным языком массовой культуры, Стоу родила целый литературный тренд.

Когда началась Гражданская война, сыновья Бичер-Стоу записались волонтерами в армию северян, они выбрали свою сторону в этой борьбе. В повести Касси уговаривает дядю Тома помочь ей зарубить топором расиста Саймона Легри и слышит в ответ: «Зло никогда не породит добра!.. Надо терпеть и ждать!» И все же Стоу в своем романе показывает, что христианское смирение может быть активным, оно может менять реальность. Муж Элизы, Джордж, готов воевать против рабовладельцев. Сенатор Берд и его жена прячут у себя беглых рабов. Дядя Том подкидывает голодающим маис, принимает на себя наказание за другого, ободряя добрым словом, жалея не себя, а других.

Том проповедовал смирение, но не смог остаться в стороне, когда маленькая Ева упала за борт парохода, и спас девочку из воды. Он отказался выполнять приказ хозяина, требующего высечь старую женщину. За смелость и верность своим убеждениям он поплатился жизнью. Джордж и Элиза борются за свои права и свое человеческое достоинство и в результате получают свободу: «Какое блаженство — двигаться, говорить, дышать, ходить куда вздумается, не боясь никого и ничего! А ведь у них, у этих счастливцев, не было ни клочка земли, ни денег, у них не было крыши над головой...»

Терпеливый и покорный дядя Том — честный, добрый, благочестивый христианин, отказываясь от бунта, в конце концов, гибнет от издевательств и непосильной работы. Он уверен, что зло никогда не породит добра. «Душу мою не купишь ни за какие деньги», — сказал дядя Том всему миру и победил.

Старый Том стал «отцом» негра Джима, которого спасали из рабства Том Сойер и Гек Финн из приключенческой повести Марка Твена. Произошло это так. В 1875 году муж Гарриет уговорил своего друга сорокалетнего Марка Твена переехать в тихий городок Хартфорд и даже посоветовал писателю хороший дом. Марк Твен купил дом и участок земли для сада. Писателю нравилась книга Гарриет, и он стал сочинять свою повесть о рабстве. В 1887 году читатели всего мира узнали о замечательных «Приключениях Гекльберри Финна», а американские литературные критики назвали негра Джима «сыном» дядюшки Тома.

После победы демократического Севера над рабовладельческим Югом президент Авраам Линкольн пожал руку писательницы Гарриет Бичер-Стоу со словами: «Вы — маленькая женщина, которая начала большую войну». «Уничтожению рабства предшествовала знаменитая книга женщины, госпожи Бичер-Стоу», — писал Л. Толстой. И все же роман «Хижина дяди Тома» невозможно свести лишь к антирабовладельческому пафосу, иначе он бы очень быстро устарел и перестал бы волновать новое поколение читателей.

Гарриет Бичер-Стоу была глубоко верующим человеком, для которого рабство отождествлялось с пороком и грехом, и которая всю жизнь с негодованием возражала утверждениям тех богословов, которые оправдывали использование рабской силы библейскими текстами. Ведь в самом романе поражают не столько образы борцов с рабством, сколько образ смиренного христианина Тома и заложенный в этом образе глубокий духовный смысл, покоряющий уже не первое поколение читателей книги.

В 1853 году писательница вместе с мужем и братом впервые едет в Европу. Четыре тысячи лондонцев стояли сутками в очереди, чтобы получить билет в зал, где ей устроили восторженную встречу. Она познакомилась с Диккенсом, Карлейлем, Маколеем, другими английскими литературными знаменитостями. Так же восторженно ее принимали и во Франции. Когда Бичер-Стоу вернулась домой, все нашли ее помолодевшей.

Писательница приступила к работе над новыми произведениями, но такого успеха они уже не имели. В 1886 году умирает муж Гарриет, и она тяжело переживает его кончину. После смерти мужа она отключается от внешнего мира, перечитывает старые письма, адресатов которых давно нет в живых, диктует сыну «Автобиографию». Приводит в порядок бумаги и говорит одной из приятельниц: «Солнце мое закатилось. Время трудов окончилось. Все мои слова написаны, все мои думы передуманы, и теперь я пребываю в предсмертном отдыхе, таком глубоком, что иногда только голос старого друга доносится до меня на мгновение — и опять я впадаю в полусон».

Летом 1896 года в возрасте 85 лет Гарриет Бичер-Стоу умерла. Ее похоронили рядом с мужем в городе Эндовере, там, где стоял дом, называвшийся «Хижиной дяди Тома». Этот дом в 29 декабря 1962 года был включен в список национальных исторических памятников США. Несмотря на годы, стремительно меняющуюся жизнь и смены идеологий книга маленькой женщины о великой победе смиренного христианина над смертью и унижением покоряет новые поколения читателей. И, если честно, я немного завидую тем, кто впервые откроет страницы романа и приобретет нового друга – смиренного христианина дядюшку Тома.
Почему мы не верим Грабовому и верим Апостолам?

Гедонисты, гностики и христиане — три разных взгляда на сексуальность

Бах остается Бахом

От необитаемого острова до космоса. Лучшие и необычные романы о миссионерстве

Евангелие остаётся истинным

Архитектура чуда. О романе Нади Алексеевой «Полунощница»

Почему христиане не полагаются на чудесную доставку?

О знамениях с неба

Почему Бог не сделает как я хочу?

Божий мир выглядит по-другому

Иллюзия справедливого мира

О разнице между загадкой и тайной

Еще раз о евангельских «противоречиях»

Необъективность неверия

«Какой из Рождественских праздников, которые были в вашей жизни запомнился вам больше всего?» С Таким вопросом мы обратились к нашим слушателям и читателям. Некоторые ответы публикуем.

Колдовство и молитва - в чем разница?

Какая польза от религии?

Рождественская лестница. Что почитать в Рождественский Адвент?

Христианство поддерживало рабство?

Рождественская лестница. Тоска по тайне звездной
  Следующие 20 >>