Священное Писание постоянно говорит о прощении грехов — любых, даже самых страшных. Крестной жертвы Спасителя достаточно для того, чтобы покрыть все грехи всех людей. Бог прощает свободно и охотно — более того, Он жаждет простить грехи всех людей. Для этого достаточно покаяться и уверовать — признать грехи грехами и принять Божие прощение. Как говорит Пророк: «Изглажу беззакония твои, как туман, и грехи твои, как облако; обратись ко Мне, ибо Я искупил тебя» (Ис.44:22).

Беда в том, что люди противятся Божиему прощению. Это выглядит поразительно. Христос уже совершил наше искупление, прощение и новая жизнь находятся буквально на расстоянии вытянутой руки, но люди предпочитают влачить тяжкое бремя греха и скорее страдать, чем принять настойчиво предлагаемую им милость.

Грех настолько повредил человеческую волю и разум, что мы можем очень изобретательно упираться против своего спасения. Существует несколько стратегий избегания прощения, которые сложились в современной культуре, и мы рассмотрим одну из них. Ее можно обозначить как «медикализацию» — объявление нравственной проблемы медицинской.

Например, если я груб и гневлив с людьми — это грех, в котором мне следует покаяться. Но я могу сформулировать проблему иначе — «я страдаю раздражительностью». Мои вспышки гнева — что-то вроде приступов кашля. Нельзя упрекать меня за то, что я наорал на домашних или на подчиненного на работе. Напротив, я заслуживаю сочувствия из-за моей проблемы, которая сильно портит мне жизнь.

Раз это проблема, сродни болезни, бесчеловечно упрекать меня, как если бы я был виноват. Моя тяжелая наследственность, высокое давление и плохое пищеварение ответственны за мое поведение, которое ранит других людей. Им следует относиться ко мне с пониманием — иначе это они будут заслуживать упрека в недостатке любви.

Такой взгляд на вещи кажется привлекательным. Никто не хочет, чтобы его обвиняли; гораздо лучше заслуживать жалости, а не упреков. Если я украл, то я виноват — а если я страдаю клептоманией, то это вы виноваты, что не проявляете сочувствия и понимания к моей болезни. Такой взгляд подкрепляется некой искаженной и частичной истиной, которая за ним есть. Мы всегда принимаем решения в определенных условиях, под давлением различных факторов — как внешних условий, так и, действительно, состояния организма.

Некоторые болезни могут сделать нас более раздражительными. Тяжелый жизненный опыт — сформировать полуавтоматические реакции, которые срабатывают раньше, чем человек успевает их обдумать.

Человек холодный и флегматичный от природы просто не сталкивается с теми искушениями, которые одолевают человека темпераментного. Большинство людей даже не испытывает тяги к некоторым специфическим грехам — например, половым извращениям или азартной игре. Поэтому мы и не должны судить других — мы не знаем, с чем им приходится иметь дело.

Но эти условия, в которые мы можем быть поставлены, без нашей личной вины, природой или обстоятельствами, не отменяют реальности нашего выбора. Например, будучи гневлив, я могу предаваться гневу и оправдывать его, мол, нечего было меня доводить, а могу противиться ему, признавать ответственность за свои срывы и приносить людям извинения.

Медикализация привлекательна тем, что объявляет меня невиновным, но за это приходится платить огромную цену. Цена это состоит в утрате контроля над моей жизнью. Она внушает мне веру, что я не ничего могу сделать — меня тащат по жизни внутренние импульсы, над которыми я совершенно не имею власти.

Я могу лишиться семьи, вылететь с работы или даже сесть в тюрьму за мое неадекватное поведение, но при этом мне скажут: ты не виноват, такие уж тебя проблемы. Это, может и утешительно, считать, что я не виноват — но моя жизнь все равно полетела под откос.

Другое дело, если я виноват — у меня есть какой-то, хотя и не бесконечный, контроль над ситуацией. Я могу что-то исправить — хотя бы искать помощи, принимать решения, которые будут делать мою ситуацию лучше, а не хуже. А от мучительного чувства вины избавляет не отрицание, а прощение. Его только нужно согласиться принять.