|
|
православный публицист Сергей Худиев
Не пытаются ли верующие просто облегчить себе жизнь, ища поддержки и утешения в религии?
Как сказал один советский сатирик: «Все говорят "не ищите легкой жизни", но не объясняют, почему я должен искать тяжелую». Зачем мучиться? Ради какой великой цели? Зачем «во все дни свои есть впотьмах, в большом раздражении, в огорчении и досаде (Еккл.5:16)»? Почему жизнь должна быть тяжелой? Есть ли в этом какой-то смысл?
Представьте себе, что Вы тащите, обливаясь потом, тяжелый рюкзак, страдая от солнца, комаров и боли в стоптанных ногах. Вероятно, первый вопрос, который Вы себе поставите, будет не «а легко ли мне тащиться» а «куда это я, собственно, тащусь и нужно ли мне туда»? Может быть, я просто блуждаю бесцельно и мучаюсь впустую? Поэтому, прежде всего нам надо задаться не вопросом, легче ли верующим идти, а вопросом, куда мы идем и ради чего претерпеваем трудности пути?
Если человеческая жизнь есть просто бессмысленное шатание, и каждый из нас, как муха, летающая по комнате, после утомительного кружения превратится в ничто, то зачем мы все это терпим? Сам упрек, что «верующим легко» предполагает, что в страданиях и трудностях есть смысл, что не все способы уйти от них одинаково хороши. Однако этот упрек имеет смысл только в религиозной картине мира, по крайней мире в картине мира, включающей ценности, ради которых стоит страдать.
Разница между верующим и неверующим в том, что верующий знает, куда он идет; у его пути есть цель. Это не значит, что его ноша обязательно легче; это значит, что у трудностей, которые он претерпевает, есть смысл и цель. Вера не делает колючки мягкими или ношу — легкой, но с ней блуждание заканчивается, начинается поход.
Делается ли сама ноша легче? В какой-то степени, да. Послушание заповедям Божиим (или хотя бы искреннее стремление к такому послушанию) избавляет от тех скорбей, которые мы причиняем себе сами. Та боль и разрушение, которое человек приносит в свою жизнь (и жизнь окружающих) через безрассудное желание взять что-то в обход заповедей, становится меньше.
Мы, конечно, продолжаем совершать глупости и грехи, но все же уже не в таких масштабах. Действительно существует утешение молитвы и действительно, путь освещенный надеждой, отличается от пути, не освещенного ничем.
Однако было бы неверно рассматривать веру как универсальный анальгетик — в таком качестве она не работает. Новый Завет нигде не обещает нам, что наш путь будет безболезненным — нам обещано нечто прямо противоположное, «многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие» (Деян.14:22). И христианам, и неверующим в жизни предстоят многие скорби, но для христиан — это часть пути в Царство.
>> задать вопрос
|
|
|
Если Иисус Бог, то каким образом его могли убить им же созданные люди? |
|
|
Если Бог всемогущ, зачем ему столько вспомогательного персонала: ангелов, архангелов и т.д? |
|
|
Если Иисус Бог, то кому поклонялся Он сам? |
|
|
Если Христос умер за грехи людские, будет ли он распят повторно, чтоб взять на себя остатки грехов? |
|
|
До распятия люди не могли каяться в грехах? |
|
|
Почему Иисус не запретил рабовладельчество? |
|
|
В некоторых местах Библии Моисей и другие люди названы богами (Исход 7:1; Псалом 81:6). Означает ли это, что они тоже части Троицы? |
|
|
Насколько логично противопоставлять бытие и существование Бога с бытием и существованием внеземных цивилизаций? |
|
|
Как понимать слова Иисуса, что он пришел разделить людей — невестку и свекровь, сына и мать? |
|
|
Почему Бог не уничтожит погибшую душу тогда, когда свобода уже использована и остается только мучительное существование без возможности исправления? |
|
Следующие 10 >> |
|
