Недавно мы явились свидетелями очередного обострения армяно-азербайджанских отношений. Несколько лет назад азербайджанский офицер Рамиль Сафаров, будучи в Венгрии на курсах английского языка по линии НАТО, зарубил топором спящего армянского коллегу. Как он сказал потом, его огорчало, что он до сих по “не убил ни одного армянина”.

Фотографии запечатлели его наглую, презрительную улыбку. Венгерский суд, учитывая, что подсудимый не высказал ни малейшего раскаяния в содеянном, дал ему пожизненный срок. Недавно венгры, согласно заключенным ими международным соглашениям, передали заключенного Азербайджану, чтобы он отбывал наказание на родине. Там его немедленно помиловали, освободили и повысили в звании, хотя, надо отметить, ряд азербайджанских политиков и публицистов возражали против этого.

Эта мрачная история не про азербайджанцев или армян. Говорить, что такая гордая и самоуверенная ненависть, которая творит зло с высокомерной похвальбой, особенность какой-то другой (не нашей!) этнической группы - значит обманывать самих себя. У нас много раз бывало то же самое.

Это история про падший человеческий род. Про всех нас. И про ад. Писание свидетельствует о реальности ада. Многим эти предостережения Слова Божия кажутся невероятными, почти неприличными для Бога любви.

Время от времени те или иные либеральные богословы восклицают на страницах популярных газет, что они не верят в ад потому, что Бог есть любовь. Бог действительно есть любовь - а Рамиль Сафаров действительно есть Рамиль Сафаров. Что будет с этой душой в вечности? Она останется такой же? Это и есть ад.

Этот человек глубоко переменится, сокрушится, возрыдает о своих преступлениях, будет искать прощения у Бога и людей? Если так, то он непременно спасется. Но, если он не захочет меняться, как не хочет сейчас? Что бесконечная любовь Божия может сделать с этой душой?

Мы все можем обрести спасение, если покаемся, уверуем, и возложим нашу надежду на Иисуса Христа, который умер за наши грехи и воскрес из мертвых. Но нам поистине есть от чего спасаться - нераскаянная душа жутко выглядит уже здесь, в теле, и еще более жутко - там.