Недавно узнал (и был этим очень удивлён), что паралимпийские игры ведут историю аж с 1960 года. И Россия (ещё в составе СССР) участвует в них с 1988 года. Впрочем, я человек очень далёкий от спорта, и вообще о существовании этого мероприятия узнал четыре года назад, когда один из членов моей церкви приехал из Пекина олимпийским чемпионом (в составе волейбольной команды). Что бы там кто ни говорил об уместности совмещения спортивной карьеры с евангельской верой, а факт несомненно приятный. И дающий пищу для размышления.

В последнее время в России тема инвалидности и абилитации очень популярна. Во-первых, действительно назрело. Увы, инвалидов становится всё больше и больше, и не столько из-за увеличения количества генетических нарушений и несчастных случаев, сколько из-за «естественной» (и не восполняемой рождаемостью) убыли здорового населения.

Во-вторых, эта тема весьма благодатна для зарабатывания популярности в обществе и политического капитала. Кто знал о писателе Никонове до тех пор, пока он не предложил во всеуслышание уничтожать инвалидов во младенчестве? А теперь его знают все и то и дело в интернете слышно о продолжателях его дела. Это, конечно, отрицательный пример. Но есть и положительные. Хотя бы пешеходные переходы стали теперь делать с пандусами (что, кстати, удобно не только инвалидам), в общественных местах появляются лифты и туалеты для инвалидов. Всё, конечно, идёт со скрипом и во многих случаях для галочки, но всё же движение есть, культура потихоньку меняется. Общество сначала признало существование инвалидов, а сейчас приходит к принятию решений. И видимо на какой-то стадии приходится проходить через "никоновых", никуда от этого не деться. Но в целом движение идёт в верном направлении.

А направление это сводится к тому, что инвалидность в конце концов перестаёт быть проблемой. И не столько из-за того, что общество начинает заботиться о самых слабых своих членах, сколько из-за того, что приходит понимание: без заботы Бога никакое общество с проблемой не справится: «Если не созиждет Бог, напрасно трудятся строители». Пандусы будут бесполезны до тех пор, пока не придёт осознание, что это для нашего же удобства, а не для неких марсиан, каковыми представляются инвалиды среднестатистическому человеку.

Дело ведь не в том, что нам нужно выбрать между «они особые люди» и «они такие же, как мы». А в том, что по большому счёту разделение на «мы» и «они» весьма условно.

Моё соприкосновение с этой частью мира началось с приходом в церковь. В большой церкви, сидя на балконе, я наблюдал за располагавшейся в первом ряду нижней части зала группой глухонемых. Я приходил тогда в собрание, как студенты ходят на лекции. Мне было интересно, как проповедники трактуют Слово Божье, я получал ответы на некоторые вопросы и пищу для ума. А эти люди приходили сюда и чему-то радовались. Это была какая-то особая радость, бесшумная и незаметная, но ощутимая, как некое поле. И тогда я впервые подумал о том, что вот я, имеющий уши, слышу слова и размышляю над ними, но радости не получаю. А вот они, не имея ушей, слышат именно слово радости. И кто из нас после этого инвалид?

Шевельнётся ли язык назвать инвалидом паралимпийца, пусть даже не взявшего золота? Глядя на того же Ника Вуйчича в первую минуту можно быть шокированным, но услышав его слова, кто назовёт его неполноценным?

Позднее мне приходилось общаться с разными инвалидами лично, и каждый раз я открывал для себя неожиданный новый уголок мира, из которого человеческая жизнь видится по-другому и приобретает другое измерение ценности. Допустим, не в рублях, а в улыбках. И, глядя на то, как эти люди преодолевают физические трудности, я снова задаю себе тот же вопрос: если я, с полным комплектом рук и ног, по утрам с трудом поднимаю себя с постели, то чем я меньший инвалид, чем человек с ДЦП, целый день тренирующийся управлять компьютерной мышью при помощи единственного подвижного пальца? Он о своём пальце заботится, тренирует его, я же своё тело просто расходую, причём расходую в высшей степени бездарно - работаю на тяжёлой работе, которая нужна для того, чтобы это же тело питать и лечить. Замкнутый круг. Как его разомкнуть? Есть два способа: один - начать о своём теле усиленно заботиться, садиться на диету, заниматься спортом, регулярно отдыхать. Второй - просто смириться с энтропией и начать больше энергии расходовать не на самого себя, а на других. Ведь жизнь нашего тела тоже во власти Бога: убегая от инфаркта мы можем прибежать к раку. И пополнить ряды нуждающихся в помощи. Вот так всё просто.

Ещё я недавно посмотрел французский фильм, идущий в нашем прокате под названием «Неприкасаемые» (в оригинале «1+1»). О человеке из «низов общества», нанявшемся социальным работником к парализованному богачу. Больной там произносит очень интересные слова: «Он мне не сочувствует, он обращается со мной, как с нормальным человеком, иногда забывая, что я чего-то не могу.» Мысль вполне ясна. Каждый человек нуждается в любви - и больной, и здоровый. И инвалида нужно любить не потому что он инвалид, а потому что человек. Тогда он перестанет быть инвалидом, а забота о нём перестанет быть тягостной обязанностью, это будет просто дружба. Мы перестанем быть инвалидами потому, что увидим, чему сами можем у них научиться, ведь мы учимся у своих друзей. И проблема пандусов и общественного транспорта частично решится сама собой: главное ведь не в том, что я способен зайти в любой магазин или взять любой приз на играх. А в том, что я не одинок. И Господь являет мне Свою милость через других людей, а им через меня. «Я был болен, и вы посетили Меня», - это ведь то же самое, что и «вы были больны, и Я вас посетил».