Евангелие пронизывает всю русскую культуру. Как бы писатель не относился к христианству, он так или иначе отталкивается от евангельской культуры. И это, безусловно, относится и к Чехову. А Чехов как раз тот писатель, без которого трудно себе представить культурный код русского человека.
Отношение Чехова к вере в Бога очень сложное. Оно менялось, потому что менялся сам Чехов как человек. Впрочем, кое-что оставалось постоянным и неизменным. По письмам Чехова и его разговорам с современниками видно, что он на протяжении всей жизни неоднократно твердил об отсутствии у себя веры. Вот отрывок из раннего письма писателя: «Легко любить Бога, сомневаться в котором не хватает мозга». В 1892 году он пишет: «Религии у меня теперь нет». В 1900 году: «Я человек неверующий». В 1903 году то же самое: «Я давно растерял свою веру». Также об этом в мемуарах говорят люди, которые знали Чехова.
Чехов воспитывался в религиозной семье. Отец его, Павел Егорович, был человеком твердых религиозных убеждений. При воспитании своих детей он добивался того, чтобы те строго следовали церковным обрядам и правилам. Он сам руководил церковным хором и детей привлекал к пению в церковном хоре в Таганроге.
Чехов, когда вспоминал годы детства, говорил, что когда он пел с братьями в церковном хоре в храме, то присутствующие умилялись и видели в них ангелов. Они же сами чувствовали себя глубоко несчастными. Дело в том, что религиозность их отца сочеталась с авторитарностью и физическими наказаниями детей. Чехов позже говорил, что в таком религиозном воспитании всегда есть ширмочка: перед этой ширмочкой все кажется благообразным, а за ней – розги, наказания и так далее. Авторитарность, насильственное внедрение религиозности оставила у него тяжелые воспоминания и впечатления.
Но при этом с самого раннего детства Чехов все равно воспитывался в лоне православной культуры. Если брать с внешней стороны, он прекрасно знал главные церковные обряды, и это отразилось во многих его произведениях. Несомненна его любовь к красоте церковной фразы, виртуозное знание библеизмов и использование их в произведениях, любовь к колокольному звону. Брат его вспоминает, что не было ни одной Пасхи, чтобы Чехов пасхальную ночь провел дома: он обязательно шел слушать колокольный звон. Бывал он и на пасхальных службах.
Многие из поверхностно знавших Чехова считали, что его творчество лишено глубочайшего содержания, которое есть у Толстого, Достоевского. «Быт без бытия» – так Зинаида Гиппиус говорила о творчестве Чехова. То есть, Чехов прекрасно изображает земное, психологическое, но духовное бытие ему не доступно. С этим вот я, кстати, поспорил бы. Солженицын говорил в разговоре с Варламом Шаламовым, что у Чехова нет устремления ввысь, поэтому он и не написал значительных, больших романов.
Однако же вопросы веры в Бога всегда беспокоили Чехова. Тогда среди интеллигенции было время интенсивных религиозных исканий, создавались разные религиозные общества. Чехова тоже пытались уговорить принять в этом участие, но он отказался. Он сказал, что русская интеллигенция на самом деле все дальше и дальше уходит от Бога, а все тогдашние религиозные собрания – это чисто внешнее. И, добавлял он, предстоит еще громадная работа, может быть на десятки тысяч лет, чтобы человечество узнало истинного, настоящего Бога. На самом деле Чехов всю жизнь, как и Достоевский, и Толстой, был устремлен на проблемы веры, неверия, настоящей и ненастоящей веры. И это очень хорошо видно по его рассказам.
Чехов гениально отразил состояние человека, лишенного духовных ориентиров, состояние человека, которому духовно, не просто нравственно или эстетически, не на что опереться. Он погружает нас в это состояние и становится страшно и… мы видим, как Чехов любит человека. В этом весь Чехов.
Есть два пасхальных рассказа, которые показывают духовные интересы писателя. Вернее, это рассказы предпасхальные, но очень точно отражающие ожидание Пасхальной радости и страхов самого Чехова.
В рассказе «Архиерей» ситуация главного героя близка самому автору. Человек из низов, который достиг высот жизненных устремлений. Архиерей благодарен Богу за все, чего он добился, но в то же время он не удовлетворен, ему все время чего-то не хватает. Ему казалось, что нет у него чего-то самого важного, о чем он мечтал.
Действие рассказа происходит во время Страстной недели, от Вербного воскресенья до Страстной субботы. И это очень символично. Слово Чехов предчувствует что-то и фиксирует себя и свои чувства перед Пасхой, но до Воскресения Христа. Чехов великолепный диагност, он очень точно фиксирует болезнь преосвященного Петра, его постепенное движение к концу жизни - первые признаки тифа появляются у него на всенощной во время празднования Входа Господня в Иерусалим, а умирает он под Великую субботу.
Петр постоянно чувствует себя одиноким потому, что люди… боятся его. Поэтому и высокий сан не приносит ему радости, ведь он мечтал помогать людям, а они сразу бросаются в ноги архиерею. Даже мама общается с ним, как церковным иерархом, а не как с сыном. Один лишь монах, прислуживающий Петру, близок ему, потому что у него нет страха перед архиереем. И Чехов в рассказе показывает красоту и одиночество человека, бессмысленность любых заслуг земных и титулов, и уникальность жизни человека перед Богом.
Любимым рассказом самого Чехова был рассказ «Студент». Это рассказ о том, как один молодой человек, студент духовной академии и сын дьякона церкви, вдруг переходит из одного душевного состояния – мрачного и унылого – в другое – светлое и радостное. Действие рассказа происходит в Страстную пятницу. Студент возвращается домой, и по дороге его охватывает хандра. Он голоден, промерз и все ему видится в мрачных тонах.
«И теперь, пожимаясь от холода, студент думал о том, что точно такой же ветер дул и при Рюрике, и при Иоанне Грозном, и при Петре, и что при них была точно такая же лютая бедность, голод, такие же дырявые соломенные крыши, невежество, тоска, такая же пустыня кругом, мрак, чувство гнета, — все эти ужасы были, есть и будут, и оттого, что пройдет еще тысяча лет, жизнь не станет лучше». Неужели вам такие состояния незнакомы? Все мы периодически впадаем в подобную тоску.
Но потом он встречает двух простых женщин, вдову и ее дочь. Сначала они тоже кажутся ему глупыми, пустыми и некрасивыми. Он подходит погреться у их костра. И вдруг начинает рассказывать о событиях Страстной пятницы о том, как апостол Петр также грелся у костра, а потом трижды отрекся от Христа. Студент находит такие слова, что женщины всем сердцем переживают за Петра и начинают плакать.
И эта реакция женщин поражает студента: «Если старуха заплакала, то не потому, что он умеет трогательно рассказывать, а потому, что Петр ей близок, и потому, что она всем своим существом заинтересована в том, что происходило в душе Петра». И юноша понимает, что это Евангелие преображает двух усталых и изможденных крестьянок. И мир вокруг преображается, он наполняется предчувствием радости и надеждой.
Чехов очень точно сформулировал безнадежность окружающей жизни и преображение ее под действием ожидания Пасхальной радости. Когда мы смотрим на окружающую действительность, исходя из своего опыта, своих ощущений, то вокруг все нам кажется мрачным и безнадежным, но когда мы обращаем внимание Евангелие, на чудо Воскресения, то все вокруг начинает преображаться.