По новостным лентам прошло сообщение, что американские медики пересадили 57-летнему пациенту сердце свиньи. Свинья была генетически модифицирована — в ее геном добавлены гены человека, чтобы снизить риск отторжения. Это было единственной возможностью спасти больному жизнь и, возможно, открывает возможность пересадки органов животных человеку, что поможет спасти еще многие жизни.

Реакция многих христиан оказалась настороженно-негативной, как будто произошло что-то безнравственное, даже демоническое. Люди затруднялись внятно сформулировать, что не так, но сама идея, что в груди человека может биться свиное сердце, вызвала отторжение.

Но почему? Может быть, дело в том, что «свинья» в нашей культуре — негативное слово. «Свиньей» могут назвать человека, который поступил крайне дурно и постыдно — «напился как свинья», «поступил как последняя свинья», «свинство» — это что-то явно аморальное и порицаемое. Возможно, пересадка человеку сердца льва была бы воспринята с несколько большим одобрением.

«Сердце» в европейской культуре — это средоточие личности человека. Мы говорим, что человек «любит» или «предан» всем «сердцем». Что если ему пересадят свиное сердце? Как это скажется на его личности, сотворенной по образу Божию? На самом деле, никак. И центральное для личности значение сердца, и ассоциация свиньи с нравственной порчей — это особенность нашего языка, и не более того. В Библии средоточие эмоций находится не в «сердце», а в «утробе» или «внутренности» — тут разные языки используют разные художественные образы.

Мы призваны в наших суждениях опираться не на смутные ассоциации, связанные с языком, а на слово Божие. Говорит ли Библии что-то о пересадке органов? Нет, конечно, в I веке Н.Э., когда создавался Новый Завет, такой технологии не существовало. Впрочем, Библия и тогда не могла содержать подробных инструкций на все случаи жизни. Мы сами должны с молитвой и рассуждением искать, как заповеди Божии должны применяться в нашей ситуации.

Есть ли заповедь, относящаяся к этому случаю? Конечно! Это заповедь «не убий». Она воспрещает не только активное лишение человека жизни, но и отказ спасать человека, когда такая возможность есть. Например, капитан, который отказывается прийти на помощь экипажу, тонущему корабля, виновен в убийстве (и его будут судить за это). Если мы имеем возможность спасти человеку жизнь, но не делаем этого, мы грешим против этой заповеди.

Возможны, конечно, ситуации, когда спасение жизни совершается каким-то греховным путем — например, когда невинного человека убивают, чтобы разобрать на органы для других. Но убиение животного, мясо которого в любом случае употребляется в пищу — явно не является человекоубийством. Когда на одной чаше весов — человеческая жизнь, а на другой — свиная, выбор очевиден.

Технологии могут быть использованы (и всегда использовались) и во зло. Но когда они используются для того, чтобы спасти человеку жизнь — у нас нет оснований возражать против этого. Человек, которого можно спасти, не должен умирать просто потому, что нас смутно пугает эта технология. В нашем человеческом сердце должно найтись сострадание к этому пациенту и его близким — и благодарность медикам, которые спасли ему жизнь.