В Нагорной проповеди Господь провозглашает этику, которая часто кажется (в том числе, многим христианам) слишком уж эфирной, слишком возвышенной, мало относящейся к реальному миру. Господь говорит:
«Вы слышали, что сказано: «люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего». А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, Да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари? И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники? Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мат.5:43-48).
Этика, которую Господь провозглашает в Нагорной проповеди, неизбежно следует из догматики. Она вытекает из того, что существует Бог, который создал мир и поддерживает его в бытии, причем это не Бог деизма, запустивший механизм мироздания и удалившийся от дел, а именно Бог библейского теизма, который постоянно заботится о творении, соткал каждого человека в утробе его матери (Пс.138), имеющий о каждом человеке личное попечение и замысел, слышащий каждую обращенную к Нему молитву. Бог привел меня, вас, и каждого человека в бытие (и поддерживает его в бытии) из любви, потому что любит его и желает, чтобы он был.
Бог монотеизма — это не племенной бог и об этом уже в Ветхом Завете ясно сказано. Бог любит даже таких страшных язычников, как ниневитяне и сожалеет об их бедствии. Из этого следует, что, если вы любите Бога и желаете угождать Ему, вы тоже должны любить тех, кого Он любит. Вы не можете любить Художника, и ненавидеть Его картины. Ваши враги (а также враги вашего племени) любимы Богом (как те же ниневитяне). Бог не ищет им зла, но блага.
Это неизбежно следует из теизма как такового, но именно христианство идет дальше. Бог любит каждого человека настолько, что стал человеком в лице Иисуса Христа и умер за его грехи — причем именно его лично, не абстрактного человечества. «А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня» (Гал.2:20).
Воля Бога примирить людей с Собой, вернуть их к жизни вечной и блаженной, для которой мы были созданы, простирается до воплощения, Голгофы и Воскресения. Мы верим, что благодаря крестной жертве Спасителя наши грехи прощены — и в этом единственная наша надежда. Но Христос умер и за грехи наших врагов. Если вся моя надежда в том, что Христос умер за грешников, включая меня, то я также верю, что Он умер за моих врагов. Их грехи искуплены, как и мои. Конечно, человек может упереться в неверии и нераскаянии и погибнуть, но это его решение, а не решение Бога о нем. Бог любит его и неуклонно ищет только его спасения.
Разумеется, все это находится в непреодолимом контрасте с миром, где каждое племя требует ненавидеть и убивать, стремиться изгладить других людей, созданных по образу Божию, с лица земли. Но Христос и не говорит: «вы будете пребывать в согласии с миром». Он говорит: «Я передал им слово Твое; и мир возненавидел их, потому что они не от мира, как и Я не от мира. Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла. Они не от мира, как и Я не от мира. Освяти их истиною Твоею; слово Твое есть истина. Как Ты послал Меня в мир, так и Я послал их в мир» (Иоан 17:14-18).
