Одно из не очень понятных обетования Писания — мы увидим Его славу. Иисус молится Отцу об учениках: «Отче! которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою, которую Ты дал Мне, потому что возлюбил Меня прежде основания мира» (Иоан.17:24).

Что это может означать? Мы увидим, как все творения восхваляют Его — как тот, кто был унижен, оплеван, избит и распят, будет принимать поклонение от всего ангелов и людей? И это тоже — мы увидим, что сделали правильный выбор, Тот, кому мы покорились и доверились — действительно Царь Мироздания. Но не только. Людям иногда кажется не очень понятной — и не очень привлекательной — идея поклонения. На земле «поклонение» ассоциируется с чем-то плохим — с диктаторами, в лучшем случае с рок-звездами. Но иногда поклонение — это реакция на что-то хорошее. Например, мы слышим великое произведение музыки, исполняемое знаменитыми виртуозами.

Для меня это, например, рождественский гимн O Magnum Mysterium испанского композитора Томаса Луиса Виктории. Я нахожу эту музыку поразительной и достойной славы.

Или видим великое произведение искусства; мы охвачены изумлением, мы признаем, что столкнулись с творением гения, нам, опять-таки, хочется чтобы и другие оценили его по достоинству. Например, триптих Ханса Мемлинга «Страшный Суд» — меня особенно поражает шествие спасенных в рай. Для вас это может быть что-то другое — но многим знаком этот опыт.

Мы поражены и восхищены, нам хочется поделиться этой, открытой нами красотой, с другими. В этом случае «слава» — вполне уместная реакция на что-то, что такой славы заслуживает. Но мы можем употребить это слово и в несколько ином значении. Например, Иоанн Себастьян Бах обладает «славой» не просто в смысле «известности» и «признания» — его «слава» - это его гениальность, которую мы за ним признаем.

«Слава» — это не только реакция людей, это внутренней свойство того, что эту реакцию вызывает. Нечто, по отношению к чему реакция восхищения, изумления, восторга, прославления является должной, уместной и глубоко здоровой. Эту реакцию может вызывать художественная гениальность или нравственное величие. Но не только — мы можем испытывать восхищение, например, перед красотой природы.

Как говорит псалмопевец: «Ибо Ты возвеселил меня, Господи, творением Твоим: я восхищаюсь делами рук Твоих» (Пс.91:5).

Во всех этих случаях, испытывая восхищение и воздавая славу, мы воздаем должное, поступает правильно и в высшей степени уместно. И вот Бог есть первоисточник всякого добра, истины и красоты. Тот свет, который здесь, на земле, достигает нас косвенно — через доброту святых или красоту творений гениев — спасенные на небесах видят непосредственно. И это составляет их величайшую радость и утешение — ту радость, которая ничем не можем быть омрачена и никем не может быть отнята. Они видят Его славу.