Читаю и перечитываю хорошо известный всем читающим Библию отрывок. С давних времен он известен в церкви как притча о блудном сыне. Что можно в ней найти нового, если уже столько о ней сказано и пересказано за две тысячи лет? И стоит ли вообще что-то искать?

Может быть и нет, но свойство Писания таково, что мы столько раз читаем одни и те же строки и с каждым разом обнаруживаем что-то новое именно для себя, для своего понимания. И этот процесс – процесс воздействия Духа Божьего на наш дух через слова, написанные на страницах Библии, - всегда уникален и неповторим.

Удивительно, что мы назвали эту притчу притчей о блудном сыне. Потому что главный герой в ней - отец, который любит и ждет, который очень несправедливо и предвзято относится к своему ушедшему младшему сыну.

Сын своим требованием отдать причитающуюся ему долю в наследстве опозорил отца перед окружающими людьми. В той культуре это был неслыханный шаг, несмываемое оскорбление, позор для всей семьи. Этим сын ясно дает понять отцу, что тот ему не нужен, что он не в силах дождаться смерти отца, чтобы получить свое. Он говорит отцу: «Ты для меня не существуешь, ты умер, а потому отдай мне мое».

Отец обладал полным и юридическим, и моральным правом отказать сыну. И это было бы во всех смыслах правильно и справедливо. Наверное, еще справедливей было бы выгнать сына из дома без копейки денег. Как говорится, что сеешь, то и пожинай…

Не думаю, что у отца были сомнения, куда денутся заработанные тяжелым трудом денежки. Наверное, сам процесс разделения собственности на части, по живому, был непрост и болезнен. Все всё видели, обсуждали и, наверняка, осуждали не только сына, но и «мягкотелого» отца.

Семья разделилась и линия разлома пролегла не только между отцом и младшим сыном, но и между сыновьями, а также между отцом и старшим сыном. Но отец идет на это. Почему?

Может быть, потому, что понимает, что это разделение лишь фиксирует то, что уже давно ясно: между отцом и сыном лежит пропасть непонимания и отвержения. И отпустить сына – значит дать ему шанс вырасти, повзрослеть, даже такой ценой.

Риск велик, но остается и надежда. Нередко люди понимают ценность того, что они имели, лишь когда потеряют. Что имеем – не храним, потерявши – плачем…

Тяжелое, но единственно верное решение. И верность его подтверждается возвращением сына. И опять отец поступает не так, как положено было бы поступить. А именно – показать, кто в доме хозяин, «добить» сына напоминанием: «Я же тебе говорил…», дождаться, пока сын не покается во всех своих грехах. А ведь снова все происходит на глазах родственников, соседей, посторонних людей.

Но отец внось проявляет свою несправедливость. Ведь теперь все, чем владеет отец, - это та доля наследства, которая после смерти отца будет принадлежать старшему сыну. Отец сам говорит: «Все моё – твоё». Младшему уже ничего не светит. Но отец щедро раздает не свое – перстень, одежда, обувь, пир на весь мир.

Как я хорошо понимаю чувства старшего сына. Обида, чувство несправедливости, раздражение. Младший – любимчик отца – получил уже все свое и вот теперь придется снова делить оставшееся?

«Несправедливость» Божья, которую мы называем милостью или любовью, с трудом вмещается в мой разум. Мне трудно это понять. Мне трудно это принять. Логика Бога совершенно противоположна моей, человеческой, логике.

Я думаю о справедливости, о дисциплине и мнении окружающих людей. А Он просто любит и этой любовью достигает большего, чем я всеми моими здравыми и трезвыми идеями и поступками.

Эта притча говорит о любви Отца к Своему избранному народу – Израилю, - который ушел от Бога и блуждает в пустыне. О любви Бога к русскому народу, который думает, что он в доме Отца, а на самом деле далеко от него.

Кем бы мы ни были в этой притче – младшим сыном или старшим, - нам надо рискнуть и отдаться в руки Отца, чтобы радоваться и веселиться, купаясь в Его любви, принятии и милости.

Газета "Мирт" №1, 2010