Говорят, исламским экстремистам нравится слово "террорист". "Террор" буквально значит "ужас", и экстремистов очень греет мысль, что они "вселяют ужас в сердца неверных". Но в самой этой фразе есть ошибка — "ужас" а равно какие-то еще переживания нельзя "вселить". Нас можно пугать, но уже от нас самих зависит, испугаемся мы или нет. Нас можно злить, но мы сами решаем, злобиться или нет. Нас можно провоцировать, но мы сами решаем, вестись на провокацию или нет.

Нередко люди говорят о чувстве беспомощности — невозможно предсказать, где и как террористы нанесут очередной удар, еще труднее его предотвратить. Но мы не беспомощны. Мы свободны. В любых обстоятельствах мы сами выбираем линию нашего поведения. Мы сами решаем, как реагировать на угрозу — с мудростью и достоинством или со страхом и яростью.

Вероятность стать жертвой теракта до сих пор гораздо ниже, чем погибнуть в автокатастрофе или от рук обычных преступников. У нас нет разумных оснований бояться. Да, стоит проявлять благоразумие, как, например, и на дороге, но оснований для паники у нас ненамного больше, чем было до этого.

Теракт произошел в первый день Страстной Седмицы, когда мы особенно вспоминаем страдания Христа ради нас и ради нашего спасения. Спасение, которое приносит Христос, в полноте своей откроется в жизни будущего века, но уже сейчас присутствует в жизни тех, кто доверился Ему и последовал за Ним. Уже сейчас мы спасены от страха, который пытаются в нас вселить разнообразные злодеи. Да, мы все умрем, но, как говорит Апостол Павел: "для меня жизнь - Христос, и смерть - приобретение. Если же жизнь во плоти [доставляет] плод моему делу, то не знаю, что избрать. Влечет меня то и другое: имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше" (Фил.1:21-23).

Уже сейчас мы спасены от ненависти, которая порождена страхом. Люди чувствуют себя более уверенно, когда они исполняются ярости. Ненависть, кажется, придает им сил, создает иллюзию того, что они контролируют ситуацию, что они готовы порвать всякого, кто им угрожает. Ненависть обрушивается не на тех, кто действительно угрожает, а на тех, кто попадается под руку — человек пытается уговорить свой страх, показав, что может ударить, может убить.

Но мы не боимся и, поэтому, не ненавидим. Мы желаем, чтобы злодеи лишились возможности творить дальнейшее зло, но мы не будем творить зло сами. Для нас наши соседи-мусульмане — не враги, а люди, за которых тоже умер Христос. Христос — наш Господь и будем повиноваться Ему. Мы будем жить надеждой и доверием, а не страхом и ненавистью. Пока наши сердца принадлежат Ему, никто не вселит в них ужаса.