«Когда он шел дорогою, малые дети вышли из города и насмехались над ним и говорили ему: “Иди, плешивый! иди, плешивый!” Он оглянулся и увидел их и проклял их именем Господним. И вышли две медведицы из леса и растерзали из них сорок два ребенка» (4 Царств 2:23-24).

Как это понимать?

Проклятие Елисеем вефильских детей производит на многих читателей Библии впечатление одного из самых антигуманных деяний в истории, совершенных именем Господним. На страницах различных переложений священной истории для детей вы также обычно не найдете описания кровавой гибели сорока двух мальчиков или подростков от клыков и когтей двух свирепых медведиц. Кажется, гораздо проще поверхностно объяснить себе и своему ребенку любовные похождения Самсона, чем данное происшествие.

С точки зрения современной морали и права наказание дико не соответствует преступлению или сказать точнее – детской шалости. В наше время Елисея легко могли бы обвинить в преступлении против человечности. Да и с точки зрения ветхозаветного закона талиона наказание чаще всего соответствовало ущербу: «око за око, зуб за зуб». Иными словами если мне плюнули в душу, в ответ я могу также плюнуть только в душу. Закон равного воздаяния был призван ограничивать человеческую мстительность.

Но наш вопрос осложняется тем, что ветхозаветные пророки – отнюдь не маги и экстрасенсы, добрые или не очень. Пророк ничего не говорил и не делал от себя. Он проводник Божьей истины и воли. В таком случае возникает сложность согласования этики Ветхого Завета и новозаветной этики Христа.

Варианты решения

Гностики II-III веков для объяснения данного противоречия с помощью дуальной философии говорили о ветхозаветном Яхве, как о полузлом творце всего материального мира и о призрачном или кажущемся воплощении Иисуса Христа. Но для христиан такая интерпретация представлялась еще большим и еретическим усложнением и без того непростой проблемы.

В IV веке арианский миссионер Ульфила, который проповедовал племенам варваров на территории современной Румынии, предпочел уйти от этих трудностей толкования. Выдающийся благовестник разработал для готов алфавит и перевел на их язык всю Библию, кроме книг Царств, поскольку считал, что эти племена слишком жестоки и воинственны.

Тем не менее, достаточно рано кажущиеся межзаветные противоречия церковь научилась разрешать идеей прогрессирующего откровения. Суть ее в том, что Ветхий Завет следует толковать в свете более полного откровения, записанного в Новом Завете. Смысл и духовные уроки проклятия Елисея невозможно уяснить, если не увидеть его значение в контексте всей Библии. А контекст в данном случае должен простираться от Моисея до Христа.

Сегодня есть любители обвинять в вефильской трагедии самого Елисея. Мол, по-мальчишески испросил у Илии духа вдвойне, а сам по незрелости и неуравновешенности полученной мощью правильно и мудро распорядиться не смог. Но такие толкователи любят находить в библейских текстах то, чего там нет в помине. Например, надорванные после проклятия отношения пророка с Богом, его пожизненные муки совести и боязнь взглянуть в глаза детской смерти в случае гибели сына сонамитянки. Что ж, богатое воображение и склонность к психологизму чаще вредят, нежели помогают честному исследователю.

Образ пророка

История призвания Елисея на служение демонстрирует нам суверенное волеизъявление со стороны Избирающего и жертвенное посвящение со стороны избранного. Зрелый мужчина из состоятельной семьи без колебаний отказывается от родительского наследства, поправляя на себе наброшенную проходящим мимо Илией милоть. Уже на правах ученика испрашивает он у пророка разрешения проститься с родителями, закалывает пару волов и готовит их мясо для работников и соседей, сжигая свой плуг. Теперь мосты сожжены и к прошлому возврата нет.

Не мог тогда еще знать Елисей о том, что его пророческое служение в целом будет более стабильным и уважаемым царями и народом. Для принятия Божьей воли ему требовалась готовность к своему личному «Кармилу», а может и к мученической смерти.

Впоследствии, видя сожжение Божьим огнем по слову Илии двух пятидесятков израильских воинов, Елисей понимает, что его народ в своей неверности и непослушании Богу заступил точку невозврата. Решительная просьба перед вознесением Илии, связанная с духовными ценностями, как и в случае с Соломоном, была вознаграждена. Двойной дух и сила, бывшие в Илии, в его ученике закончили дело учителя.

Чрезвычайные пророческие полномочия позволили Елисею обходить законы природы, совершая чудеса милосердия, подобные чудесам Иисуса (4Цар.4:42-44), исцелять и воскрешать даже после собственной смерти (4Цар.13:21). Та же самая сила давала ему право благословлять и проклинать. А ведь первым чудом Елисея оказалось снятие проклятия Иисуса Навина с Иерихона, где по просьбе местных жителей был очищен источник воды (ср. И.Нав.6:26; 3Цар.16:34). В наши дни он является единственным крупным пресноводным источником в районе Тель-Султан на территории Палестинской автономии.

Дети Вефиля

Наверное, Уильям Блейк в чем-то был прав, сказав, что проклятие бодрит, а благословение расслабляет. Сразу после некогда проклятого Иерихона Елисей идет в некогда благословенный Вефиль. Там он по-прежнему был на стороне Бога и объявил Его суд, исполнителями которого оказались медведицы. В эпоху воинствующего профетизма, то есть в IX веке до Рождества Христова, на территории Израильского царства еще произрастали леса, в которых водились медведи. Пророки Илия и Елисей в это беспрецедентно идолопоклонническое лихолетье буквально вбивали в головы вероотступников первую заповедь декалога проклятиями и осуждениями на смерть.

Причины детских насмешек могли быть разными. Во-первых, подростки могли высмеивать внешнее несоответствие Елисея ветхозаветным стандартам мужской красоты. Ее олицетворением и эталоном являлся Авессалом, который стригся раз в год, после чего происходила церемония взвешивания волос принца. Как известно, культ волос был не единственной проблемой мятежного сына Давида, но именно этот идол, пышно произрастающий на собственной голове, его и сгубил. Елисей же мог полысеть с возрастом или носить особую тонзуру, указывающую на принадлежность к пророческой общине.

Во-вторых, он мог и вовсе не быть лысым, поскольку еврейские мужчины в дороге чаще всего покрывали голову. В таком случае насмешки погибших мальчиков могли быть абсолютно беспочвенными, произнесенными просто ради глупого веселья и вопреки заповеди уважения старших: «Пред лицом седого вставай и почитай лицо старца, и бойся Бога твоего» (Лев.19:32).

И, наконец, в-третьих, очень похоже, что это была издевательская и дерзкая насмешка неверия. Один из переводов (IBS) дает следующее ее звучание: «Возносись, лысый! – кричали они. – Возносись, лысый!» Если такая трактовка действительно точнее других, получается, что слух о вознесении Илии быстро распространился в южных селениях Израильского царства, но Елисея не были готовы воспринимать всерьез. В частности для жителей некогда священного Вефиля Елисей оставался лишь жалким слугой странного и косматого пророка-изгоя Илии. Я клоню к тому, что в таких ситуациях дети обычно всего лишь воспроизводят то, что слышат от родителей или других взрослых.

Таким образом, на Вефиль проклятие с последующим трауром по сорока двум детям навлекло возмутительное неверие и продолжительное идолопоклонство большинства его жителей. Синайский завет Бога с Израилем включал в себя страшный перечень проклятий в случае отступничества от него (Втор.28:15-68). А две медведицы, скорее всего, символизировали Ассирию и Вавилон, которые Бог использовал для наказания строптивого и блудного Израиля. Поэтому реакция Елисея – это не прихоть импульсивного человека, а проклятие завета «именем Господа».

Уроки проклятия

Нередко проклятие Елисея служило поводом к жесточайшим нападкам на иудеев и христиан. Так друг Свифта и вдохновитель Вольтера Генри Болингброк писал: «Елисей похож на разбогатевшего лакея, наказывающего всех, кто смеется над ним. Как?! Отвратительный прислужник пророка! Ты заставляешь медведей растерзать детей за то, что они дразнили тебя плешивым?» Похоже, английский политик и философ не понял одного из главных уроков затронутой им библейской истории. А ведь похулить человека Божьего значит похулить Его Бога и ввести себя в группу риска.

Сегодня нам не стоит обвинять Елисея в бесчеловечной непедагогичности, как и вефильских детей в их неверии и глупости. Век воинствующих пророков безвозвратно канул в лету. Помазанный на царство по слову Елисея Ииуй жестоко истреблял идолопоклонство, а впоследствии сам был осужден Богом. Тем самым Господь показал, что вера не может насаждаться насилием. Его волнуют не только цели людей, но и средства их достижения. К этой мысли Божий народ шел путем мучительного опыта.

Отношение христиан к проклятию Елисеем вефильских детей может складываться из нескольких составляющих. Во-первых, необходимо помнить о своей доле ответственности, если мы вступили в заветные отношения с Богом. Больше всего в своих детях Господь ценит верность, и Его святое покровительство хранит нас от любых проклятий.

У верных Богу родителей, как правило, вырастают достойные дети, которые уважают старость и руководствуются духовными ценностями. Это возможно даже в наш век, свихнувшийся на показной гуманности и толерантности и в то же время на бесчеловечной похотливости. Поэтому не стоит прятать от детей библейские истории, цель которых – напоминать о смертельной опасности греха. Если мы думаем иначе, проблема не в Боге и Его Слове, а в нас.

Во-вторых, этика Нового Завета состоит во всепрощении, деятельной любви к врагам и благословении проклинающих. Недопустимо, кивая в сторону Ветхого Завета, оправдывать и культивировать собственную гневливость. К сожалению, в истории церкви христиане слишком часто игнорировали упрек Иисуса: «Не знаете, какого вы духа». Задача церкви – не осуждать, но спасать. Даже воинствующие пророки предпочитали благословлять и снимать проклятия. Не случайно имя Елисей означает «мой Бог – спасение».