В России есть три панорамы: в Москве на Кутузовском проспекте – музей-панорама Бородинской битвы, в Волгограде – «Разгром немецко-фашистских войск под Сталинградом», и в Хабаровске –«Волочаевская битва» о сражении в феврале 1922 г. Сколько судеб загублено и исковеркано, сколько известных и неизвестных героев. Наверное, было бы правильно, если бы посетителей этих панорам, желавших посмотреть, посочувствовать и поблагодарить, было бы не меньше, чем в свое время в мавзолей Ленина или паломников к гастролирующим «святым мощам». Но приходят к этим мемориалам немногие, да и большинство из них – единственный раз в жизни.

В событии Рождества мы сталкиваемся с многогранным и неповторимым явлением. Мы словно стоим перед грандиозной панорамой с множеством деталей и персонажей, предшествующих событий и примечательных последствий. Если мы внимательны и признательны, в отличие от музейных зевак, то величие панорамы переполняет нас и вызывает у нас страх и восторг. Нам не хочется упустить ни одной детали, хотя это и невозможно. Потому, что эта панорама посвящена величайшей теофании – одновременно царственному вторжению и скромному появлению в мире людей Предвечного Слова – которое отвечает на мучительные вопросы и восполняет глубочайшие нужды больного и безумного человечества.

Но и сюда приходят посмотреть немногие. В конце года неизмеримо больший интерес у публики вызывает телешоу «Голос», чем «католическое» Рождество. А в начале года все будет ждать нового «Голоса», мельком бросив взгляд на того, чьим именем они не против назваться при статистическом опросе, и – когда искренне, а когда формально – поздравляя окружающих с Рождеством православным.

Миру отчаянно нужен Герой, Спаситель. Предпочтительно один, так как один более понятен и надежен, чем группа. Даже в группе должен быть главный Герой из героев. Его усилия и жертва сосредотачивают внимание на его персоне, вызывающей восхищение.

Конечно, герои часто не поняты и бывают гонимы, но пусть это будет кто-то! В конце концов, по словам сатирика УиллаРоджерса, «не все могу быть героями – кто-то должен сидеть на обочине и кричать «ура». Потребность в герое выражается в создании множества кинофильмов о микро- и макро-героях, эффектно сыгранных голливудскими актерам. «Жаль вот только, что фальшивка», – остается подумать, когда пройдет слух об очередном скандале, связанным с персоной актера в его уже некиношной жизни.

Если вы думаете, что не нуждаетесь в герое-спасителе, каких видели в кино, то дождитесь момента, когда вы попадете в беду. Милиционер, врач, пожарный, благородный прохожий может стать вашим героем, и вы будете каким-то невыразимым образом преисполнены к нему глубочайшей признательности. Такой герой обязательно попадет в новости (если он не совершил в рамках своего подвига что-нибудь неугодное сильным мира сего), так как героев не может быть много и они, хоть и на короткое время, должны пробуждать в массах чувство гордости хотя бы за кого-то.

Многие герои – всего лишь легенды или их образы – плоды идеологий. Другие настолько противоречивы, что иногда думаешь, не перевешивает ли его сомнительные подвиги его же благородные деяния. Вот и «Герой нашего времени» Лермонтова немного благородного и героического совершил. Как едко заметил писатель Габриэль Лауб, «герои нужны в минуту опасности, а в остальное время герои опасны». Да и по Полю Клоделю, характер встречается реже, чем героизм. Так, некоторые пожарные, рискуя жизнью и спасая людей в одних случаях, в других - по свидетельству очевидца о своих коллегах, думают о том, как бы унести из обгорелого помещения что-нибудь ценное, списав исчезновение на соответствующие обстоятельства.

Есть и подлинные герои, перед жертвенностью и благородством которых склоняешь голову. Но так жаль, что масштабы их подвига сильно ограничены. Вот бы такой герой-спаситель, да для всего мира, да от по-настоящему губительных опасностей!

Где-то в вышних сферах, недостижимых даже человеческому воображению, в некоем неподконтрольном пространству-времени «однажды», в вечно неизменном любовном порыве, Логос, обращаясь в невыразимо возвышенном общении равных к Богу Отцу, молвил: «Вот, иду исполнить волю твою, Боже!» (Евреям 10:5-8). Это были слова царя Давида (Пс. 39), одного из земных героев, который сподобился стать прообразом Спасителя, но не более. Но эти же слова из уст Логоса имели неизмеримо больший вес.

И вот Он исполнил благоволение Отца, которое заключается в том, чтобы никто не погиб в своих грехах (Мф. 18:14). Когда пришла полнота времени, Бог послал в мир Сына Своего, уникального по роду сыновства, Который родился от женщины, подчинился закону, чтобы искупить подзаконных и чтобы им получить усыновление (Гал. 4:3-5). Он пришел к «порабощенным вещественным началам мира» людям, причем, как к глубоко религиозным, почитающим места, предметы, ритуалы, страницы и буквы, так и к рабам пороков и похотей. Это беда поопасней будет любой земной трагедии. И он выкупил их из рабства ценой своей жизни и чести.

Он пришел «во плоти» (1 Ин. 4:2). Это значит, что он не заявлял, что у него голубая кровь, что у него большие бицепсы, или суперспособности, как у Великолепной Четверки или Бэтмена. Это значит, что к спасаемым он пришел без казалось-бы положенного ему оружия, а значит и без угрозы уничтожить кого-то из них, даже если они в безумии посчитаю себя не нуждающимися в спасении и увидят в нем самом угрозу для их жалкого существования.

Он пришел без присущего ему оснащения, которое, во-первых, опасно для людей, соприкоснись они с ним, а, во-вторых, которое не поможет им ни спастись, ни научиться жить как спасенные. Он спустился в зловонную яму человеческого опыта, чтобы развить тесные отношения с попавшими туда и познакомить их со своим тихим, но чудотворящим равносущим Ему другом, которого мы знаем теперь как Дух Святой.

Такова тайна благочестия (1 Тим. 3:16), секрет Героя, выведшего пожелавших того из гибельного состояния: неприметно, любовью, через взаимоотношения, жертвенно, милуя и не судя, возвращая нас к подлинному бытию, о котором вопиет каждая клетка нашего тела и каждая фибра нашей души.

Немецкий журналист Роберт Лембке сказал: «Историки знают, как много героических поступков было совершено ввиду отсутствия других альтернатив». У Бога была альтернатива: Он мог суверенно и безоговорочно судить мятежное человечество. Но Он, в лице своего Сына, избрал пойти на подвиг: унизиться, снизойти, пройти по жизни плечом к плечу с человеком, принять позорную смерть, а затем победить смерть и вознестись в славу, куда Он теперь зовет всякого, кто поверит.

Пойдем, посмотрим на Панораму Рождества снова…