Есть писатели, творчество которых еще в школьные годы входило в мою жизнь очень сложно. Первые попытки знакомства с их прозой оставляли очень смешанные и сложные впечатления. Происходило это часто от того, что нас заставляли любить и понимать эти произведения. Но невозможно полюбить из-под палки. Поэтому самые любимые писатели у меня те, с которыми я познакомился по собственной инициативе. Но были и приятные исключения. Например, для меня всегда определяющими были рекомендации моих родителей. Если они советовали прочитать мне ту или иную книгу, я всегда с интересом брался за чтение.

Но я очень остро помню момент, когда произведение, которое мы изучали в школьной программе, меня не восхитило, а скорее шокировало. Это был роман киргизского писателя Чингиза Айтматова «Плаха». Была вторая половина восьмидесятых. И в школьной программе стали появляться произведения доселе недоступные — Андрей Платонов, Михаил Булгаков, Борис Пастернак. С Айтматовым у меня как-то не срасталось. Его повесть «Первый учитель» далась мне только ценой неимоверных усилий. Тогда она мне казалась какой-то мучительно-муторной и скучной. Поэтому я опасался читать прозу Айтматова после этого неудачного читательского опыта.

Но в старших классах нам задали прочитать роман «Плаха». Отец мне принес его из библиотеки в издании «Роман-газеты». В то время там стали публиковаться ранее запрещенные и недоступные романы: «Белые одежды» Дудинцева, «Зубр» Гранина. Я долго откладывал чтение, ходил вокруг да около, пока однажды вечером не открыл мягкую журнальную обложку и не погрузился в страшный и болезненный мир романа. Это было первое произведение в школьной программе, которое меня по-настоящему шокировало. С такой прозой я прежде не сталкивался. Не могу сказать, что роман стал моим любимым чтением, но определенно тогда он повлиял на мое мировоззрение и мировосприятие.

У Чингиза Торекуловича Айтматова была счастливая писательская судьба. Он родился 12 декабря 1928 года в кишлаке Шекер в Киргизии в семье партийного работника. В 1937 году отец был репрессирован, будущий писатель воспитывался у бабушки, его первые жизненные впечатления связаны с национальным киргизским образом жизни. В семье говорили и на киргизском, и на русском языках, и это определило двуязычный характер его творчества.

В 1948 году Айтматов окончил ветеринарный техникум и поступил в сельскохозяйственный институт, который окончил в 1953. В 1952 году начал публиковать в периодической печати рассказы на киргизском языке. По окончании института в течение трех лет работал в НИИ скотоводства, одновременно продолжая писать и печатать рассказы. В 1956 году поступил на Высшие литературные курсы в Москве (окончил в 1958). В год окончания курсов в журнале «Октябрь» был опубликован его рассказ «Лицом к лицу» в переводе с киргизского. В том же году были опубликованы его рассказы в журнале «Новый мир», а также вышла в свет повесть «Джамиля», принесшая Айтматову сначала всесоюзную, а потом и мировую известность.

Айтматову повезло — тогда был спрос на произведения национальных авторов, показывающих интернациональный характер советской литературы и молодой талантливый киргизский писатель оказался как нельзя кстати. В повести «Джамиля», героем-повествователем которой был 15-летний подросток, проявилась главная особенность прозы Айтматова: сочетание напряженного драматизма в описании характеров и ситуаций с лирическим строем в описании природы и обычаев народа, в этом он достигал филигранности.

По окончании Высших литературных курсов Айтматов работал журналистом в г. Фрунзе, редактором журнала «Литературный Киргизстан». В 1960–1980-е годы был депутатом Верховного Совета СССР, делегатом съезда КПСС, входил в редколлегии «Нового мира» и «Литературной газеты». За свои произведения Айтматов был трижды удостоен Государственной премии СССР (1968, 1980, 1983). В 1963 году был издан сборник Айтматова «Повести гор и степей», за который он получил Ленинскую премию. Вошедшие в книгу повести «Тополек мой в красной косынке», «Первый учитель», «Материнское поле» повествовали о сложных психологических и житейских коллизиях, происходящих в жизни простых деревенских людей в их столкновении с новой жизнью.

До 1965 года Айтматов писал на киргизском языке. Первой повестью, которую он написал по-русски, была «Прощай, Гульсары!» (первоначальное название повести «Смерть иноходца», 1965). Судьба главного героя, киргизского крестьянина Тананбая, так же типична, как судьбы лучших героев «деревенской прозы», и здесь он тоже попал, что называется, в литературный мейнстрим. Тананбай принимал участие в коллективизации, не жалея при этом родного брата, затем сам становился жертвой партийных карьеристов. Важную роль в повести играл образ иноходца Гульсары, который сопровождал Тананбая на протяжении долгих лет. Критики отмечали, что образ Гульсары является метафорой сущности человеческой жизни, в которой неизбежно подавление личности, отказ от естественности бытия. В повести «Прощай, Гульсары!» создан мощный эпический фон, ставший еще одной важной приметой творчества Айтматова. Писатель экспериментирует с метафорами и стилем, использует мотивы и сюжеты киргизского эпоса «Карагул и Коджоджан».

В повести «Белый пароход» (1970) Айтматов создавал своеобразный «авторский эпос», стилизованный под эпос народный. Это была сказка о Рогатой Матери-Оленихе, которую рассказывал главному герою Белого парохода, мальчику, его дед. На фоне величественного и прекрасного в своей доброте сказания особенно пронзительно ощущался трагизм судьбы ребенка, который сам обрывал свою жизнь, будучи не в силах смириться с ложью и жестокостью «взрослого» мира. Мифологические, эпические мотивы стали основой повести «Пегий пес, бегущий краем моря» (1977). В 1973 году Айтматов написал в соавторстве с К. Мухамеджановым пьесу «Восхождение на Фудзияму». Поставленный по ней спектакль в московском театре «Современник» имел большой успех. В центре пьесы – проблема человеческой вины, связанной с молчанием, пассивностью перед несправедливости.

В 1980 году Айтматов написал свой первый роман «И дольше века длится день» (впоследствии озаглавленный «Буранный полустанок»). Главный герой романа – простой казах Едигей, работавший на затерянном в степи полустанке. В судьбе Едигея и окружающих его людей, как в капле воды, отразилась судьба страны – с предвоенными репрессиями, Отечественной войной, тяжелым послевоенным трудом, строительством ядерного полигона близ родного дома. Действие романа развивается в двух планах: земные события пересекаются с космическими. Внеземные цивилизации, космические силы не остались безучастными к злым и добрым поступкам людей. Как и в повестях Айтматова, в романе «И дольше века длится день» важное место занимает образ верблюда – как символа природного начала, а также легенда о матери Найман Ана и ее сыне, который по воле злых людей становится манкуртом, т.е. не помнящим своих корней бессмысленным и жестоким существом. Роман «И дольше века длится день» имел огромный общественный резонанс. Слово «манкурт» стало нарицательным, своего рода символом тех неодолимых изменений, который произошли в современном человеке, разорвав его связь с извечными основами бытия.

Писатель скончался 10 июня 2008 года в больнице немецкого города Нюрнберг в клинике, где находился на лечении. Похоронен 14 июня в историко-мемориальном комплексе «Ата-Бейит» в пригороде Бишкека.

Второй роман Айтматова «Плаха» был опубликован в 1986 году. И именно этот роман в школьные годы выбил у меня почту из-под ног. Роман был написан настолько сильно, что я долго не мог прийти в себя. Передо мной стояла странная фигура Авдия Калистратова, искателя истины, распятого на дереве.

Роман рассказывает о судьбах двух людей — Авдия Каллистратова и Бостона Уркунчиева, судьбы которых связаны с образом волчицы Акбары, связующей нитью книги. И тут писатель снова продолжает мифологическую линию, которая отличает всю его прозу. Роман разделен на три части, первые две из которых описывают жизнь бывшего семинариста Авдия Каллистратова, рано потерявшего мать и воспитанного своим отцом — дьяконом церкви.

Знаменательно уже имя героя. В Ветхом Завете упоминается не менее 12 человек, носящих его. Но автор имеет в виду не просто общий библейский колорит. С самого начала он связывает имя своего героя с конкретным Авдием: «…упоминается такой в Библии, в Третьей книге Царств». Об этом Авдии сказано, что он «человек весьма богобоязненный». Но самое главное в нем — подвиг верности истинному Богу: во времена царствия нечестивого идолопоклонника Ахава, когда его жена «истребляла пророков Господних, Авдий взял сто пророков, и скрывал их… и питал хлебом и водою». Этим самым писатель показывает на особую роль своего героя, преданного вечным, истинным идеалам.

Поступив в семинарию и столкнувшись с непониманием многими священниками вопроса о развитии идеи Бога и Церкви, он задается вопросом, на который ответ так и не находит. После отчисления из семинарии Авдий устраивается работать в редакцию местной газеты и для написания статьи едет в Моюнкумскую пустыню, чтобы описать развитую там наркоторговлю. Но не статья привела Авдия к наркоторговцам, он пытается спасти их, призывает их к покаянию, но обкурившиеся «травкой» наркоманы зверски избивают его и на полном ходу выбрасывают из вагона.

Вся евангельская линия романа связана именно с этим героем. Айтматов сравнивает Авдия с Христом намеренно, будто пытается поместить Его в современный мир. Конечно, Христос в романе не библейский. Мы видим его глазами автора и Авдия. И писатель сравнивает их, даже не называя Христа: «Ведь был уже однажды в истории случай - тоже чудак один галилейский возомнил о себе настолько, что не поступился парой фраз и лишился жизни... А люди, хотя с тех пор прошла уже одна тысяча девятьсот пятьдесят лет, все не могут опомниться... И всякий раз им кажется, что случилось это буквально вчера... И всякое поколение... заново спохватывается и заявляет, что будь они в тот день, в тот час на Лысой Горе, они ни в коем случае не допустили бы расправы над тем галилеянином».

На самом деле айтматовский Христос — это носитель авторских, а не Божественных идей. Он выразитель понимания высшей справедливости и высших истин. В его образе реализована извечная тяга человека к высшей справедливости, но такой, какой ее хочется видеть нам, людям. Вот Его кредо: «..я... приду, воскреснув, а вы, люди, пришествуете жить во Христе, в высокой праведности, вы ко мне придете в неузнаваемых грядущих поколениях... Я буду вашим будущим, во времени оставшись на тысячелетия позади, в том Промысел Всевышнего, в том, чтобы таким способом возвести человека на престол призвания его - призвания к добру и красоте». И для айтматовского Христа самое важное - быть услышанным, а самое страшное - не казнь, не смерть, а одиночество.

Писатель переносит Авдия во времена Иисуса Христа. Он умоляет людей, собравшихся у стен Иерусалима, предотвратить страшную беду, не допустить казни Христа. И не может до них докричаться, потому что им не дано услышать его. И это прозрение самого героя, предвосхищающее его трагическую кончину: «...добро и зло передаются из поколения в поколение в нескончаемости памяти, в нескончаемости времени и пространства человеческого мира...»

Мятущийся Авдий нанимается в команду для охоты на сайгаков в Моюнкумских степях. Оказавшись в среде людей с очень туманным прошлым и весьма сомнительным настоящим, Авдий снова пытается проповедовать - он не стерпел убийства множества животных и пытается помешать бойне, и пьяные наниматели распинают его на саксауле.

Бесполезно искать библейского Христа в произведениях искусства или литературы, Его там нет. Ведь произведения искусства — это попытка автора осмыслить современность и вневременность со своих собственных позиций. Важнее то, как мы сами отвечаем на вопросы, которые ставит перед нами писатель. Поэтому между плахой и Голгофой иногда лежит пропасть, которую может преодолеть лишь Евангелие.

Я до сих пор помню то дрожание в руках, с которым перевернул последние страницы книги. Еще долго я пребывал в состоянии шока, столкнувшись с реальностью зла, живущего в человеке. И мне предстояло самому разобраться в тех вопросах, которые не давали мне тогда покоя. И, ответив на них, я сделал свой собственный выбор. Наверное, в этом и заключена миссия настоящей литературы и искусства: не отвечать на вопросы, а точно их ставить.