В детстве я любил разглядывать альбомы с живописью. В нашей поселковой библиотеке был большой отдел с альбомами по живописи и истории искусства (наверное, потому, что в поселке при Доме культуры работал штатный художник-оформитель, он и заказывал эти шикарные альбомы). Я помню, как забирался на табуретку, снимал с полки альбом и долго рассматривал цветные и черно-белые иллюстрации (до сих пор терпеть не могу черно-белые иллюстрации в альбомах по живописи, словно музыкальное видео без звука).

Среди альбомов мне попался и один, посвященный истории нидерландской живописи. Там я впервые столкнулся с работами гениального и очень странного для меня нидерландского живописца Иеронима Босха. Его полотна тогда испугали меня, и я не возвращался к его творчеству довольно долго. Уже во время своей учебы на журфаке я решил разгадать тайну притягательности полотен гениального нидерландца и, к своему удивлению, понял, что Босх больше не страшен, просто нужно научится понимать его. И вот тогда я снова открыл для себя его шедевр – триптих «Поклонение волхвов», который он написал в 1510 году и который до сих пор вызывает множество споров и трактовок.

Иероним Босх (Иеронимус Антонисзон ван Акен, 1460—1516) — выдающийся нидерландский живописец, причудливо соединивший в своих картинах черты средневековой фантастики, фольклора, философской притчи и сатиры. Один из основоположников пейзажной и жанровой живописи в Европе.

Жизненный и творческий путь Иеронима ван Акена неразрывно связан с его родным Хертогенбосом — небольшого ныне голландского городка недалеко от бельгийской границы, а в те времена — одного из четырех главных городов герцогства Брабант. Окончание его названия и послужило основой для псевдонима Босх.

Художник родился около 1460 г. в большой семье потомственных художников. Живописью занимались дед Босха - Ян ван Акен - и его брат, двое дядей, отец — Антонис ван Акен и брат Гооссен, который в 1478 г. унаследовал отцовскую мастерскую. Mать происходила из семьи резчика по дереву. Иероним был с детства окружен художественной средой, приобщился к семейным художественно-ремесленным традициям.

Затем последовало обучение в нидерландских городах Харлеме и Делфте, где молодой художник познакомился с творчеством художников Дирка Боутса, Рогира ван дер Вейдена, Гертгена тот Синт Янса. Влияние этих художников на Босха видно в разные периоды его творчества. В 1480 г. Босх вернулся в Хертогенбос уже свободным мастером-живописцем. В следующем году он заключил брак с девушкой из богатой и знатной семьи Алейдой Гойартс ван дер Меервенне (Мервей). Жена принесла в приданое мужу солидное состояние, предоставив ему право распоряжаться им по своему усмотрению.

Нидерланды и Италия в XV веке определяли пути развития западноевропейского искусства. Однако пути эти были различны: Италия стремилась к разрыву с традициями Средневековья, Нидерланды предпочитали путь эволюционных преобразований. В Северной Европе его обозначают термином «новое искусство». В Италии переворот в области культуры получил название Возрождения, так как опирался на античное наследие. Это видно и по технике, и по манере итальянских и нидерландских школ живописи. Более того, часто представители школ весьма неприязненно относились друг к другу.

Иероним Босх был современником великих мастеров итальянского Возрождения — Леонардо да Винчи, Микеланджело, Рафаэля. Однако творчество нидерландского художника совсем не затронуто влиянием итальянского искусства ни в области идейного содержания, ни в решении художественных задач. Босх не использовал метод работы с натуры, не интересовался проблемами точного изображения человеческого тела (анатомии, пропорций, ракурсов), а также построением математически выверенной перспективы, что специфично для мастеров итальянского Возрождения.

Живописцы Северной Европы по-прежнему были склонны изолировать человеческую фигуру от ее окружения, так и не преодолев средневековой традиции расчленения композиции на фрагменты, в рамках которой каждую фигуру и каждый предмет полагалось трактовать как некий символ. Главным для Босха было содержание его произведений, экспрессия, эмоциональная выразительность: художник «переводил» сюжет или текст непосредственно в изобразительное повествование.

Босх создал особый мир образов, где царит зло и страдание. Этот мир, населенный грешниками, отвратительными монстрами, демонами, предстает перед нами как «Царство Антихриста», «Новый Вавилон», заслуживающий разрушения и гибели. В преддверии эпохи Возрождения крушение сложившейся в течение тысячи лет Средневековья системы представлений о мироздании, рождение в муках нового миропорядка вызывало смятение и ужас в душах людей. Никто из художников не выразил эти умонастроения времени столь убедительно и наглядно, как Босх. На самом деле именно он очень точно передал предреформационные умонастроения своей эпохи.

В то время в Нидерландах в религиозной и общественной жизни огромную роль играли светские братства, которые были очень многочисленны. Братство Богоматери было основано в 1318 году группой светских и духовных лиц, поклонявшихся чудотворному образу Богоматери, хранившемуся в церкви Святого Иоанна, где у них была своя капелла (ставшая более просторной и роскошной после перестройки 1478 года). Символом братства (председателем которого в 1498-1499 году был Босх) был белый лебедь, и все адепты, называемые также «братьями лебедя», ежегодно собирались на вечери. Родившееся из культа Девы Марии братство постепенно все больше и больше склонялось к благотворительной деятельности, чему способствовали тесные связи с братьями Общей Жизни, или «иеронимитами» — другим значительным светским орденом, открывшим в течение XV века в Хертогенбосе два института, в одном из которых три года учился молодой Эразм Роттердамский.

Основанная в XIV веке в соответствии с учением отшельника и мистика Яна ван Рейсброка, конгрегация выступала и против еретических сект, и против развращенности духовенства, проповедуя более простой и личный подход к религии, более глубокий союз с Богом, возможный даже вне официальной церкви. Некоторые положения их учения в чем-то предвосхитили идеи Реформации.

Символика Босха настолько разнообразна, что невозможно подобрать один общий ключ к его картинам. Символы меняют значение в зависимости от контекста. Вопреки устоявшемуся мнению, Босх был противником алхимии и оккультизма. У Босха алхимия наделяется негативными, демоническими свойствами, и атрибуты ее часто отождествляются с символами похоти. Зубчатые башни, полые внутри деревья, пожары — это символы ада и смерти. Из всех грехов у похоти, пожалуй, больше всего символических обозначений, начиная с вишни и других «сладострастных» плодов: винограда, граната, клубники, яблока. Легко узнать сексуальные символы: мужские — это все заостренные предметы: рог, стрела, волынка, часто намекающая на противоестественный грех; женские — все, что вбирает в себя: круг, пузырь, раковина моллюска, кувшин (обозначающий также дьявола, который выпрыгивает из него во время шабаша), полумесяц (намекающий еще и на ислам, а значит, на ересь).

В своих картинах Босх очень умело отражает уродство греха, призывая, прежде всего, отречься от него. Именно поэтому таким контрастом в его картине «Несение креста» выглядит единственное красивое лицо — лик Христа. Босх показывает ужас страданий и мук ада, пытаясь вызвать страх и отвращение у своих зрителей к греху и похотям человеческим. Его творчество исходит из его консервативного богословия, которого он придерживался. А отнюдь не из страсти к алхимии и оккультизму, которые ему приписывали позже.

К мотиву спасения полного зла мира через самопожертвование Христа художник обращался постоянно. Если на первом этапе творчества главной темой Босха была критика человеческих пороков, то, будучи зрелым мастером, он стремится создать образ положительного героя, воплощая его в изображениях Христа и святых. Этим классическим алтарным композициям большого формата с величественными фигурами, заполняющими передний план, присуща торжественность и благоговение. Они лишены новаций, какие Босх охотно вводил в ранние свои работы.

Евангельский сюжет о поклонении волхвов едва ли не один из самых популярных в истории мировой живописи. Этому сюжету отдали свою дань такие мастера мировой живописи как Питер Брейгель (Старший), Леонардо да Винчи, Бартоло ди Фреди, Веласкес, Джорджони. Но триптих Босха выделяется среди этих картин своей сложностью трактовки и множеством важных деталей.

Давайте всмотримся в это полотно внимательно. В самом верху сияет Вифлеемская звезда. Иерусалим, с фантастическими зданиями, виден на заднем плане. На переднем плане перед ветхой хижиной величественно восседает Мария с Младенцем, очень маленьким и беззащитным. Она показывает младенца волхвам, облаченным в роскошные одежды.

Очень интересно, что Босх намеренно придает поклонению волхвов характер литургической службы: об этом свидетельствуют дары, которые старший из «восточных царей» Валтасар возлагает к ногам Марии — маленькая скульптурная группа изображает Авраама, собирающегося принести в жертву своего сына Исаака (это предзнаменование жертвоприношения Христа на кресте). Нагрудник второго волхва, Мельхиора, украшен резным изображением еще одной сцены из Ветхого Завета — посещения царя Соломона царицей Савской (это символ самого визита волхвов к родившемуся Царю). Третий волхв, чернокожий Гаспар, держит в руке увенчанную орлом серебряную державу (символ царской власти, которая принадлежит Младенцу по праву), на которой изображен Авенир, воздающий почести Давиду.

За сценой внимательно наблюдают оборванные крестьяне, выглядывающие справа из-за стены хлева, а чтобы лучше видеть, лезут на крышу и карабкаются на деревья. Пастухи увидели Иисуса в сочельник, но на посвященных поклонению волхвов картинах XV века они часто появляются в качестве зрителей. Босх нарушает традицию, его крестьяне выказывают гораздо меньше благоговения, чем было принято изображать, их шумное бесцеремонное поведение контрастирует с величавым достоинством волхвов. Поклонение пастухов нечасто включается в одну композицию с поклонением волхвов, несмотря на то, что они, как сказано в Библии, были первыми, кто возвестил о сбывшемся пророчестве рождения царя Иудейского. Этот фрагмент иллюстрирует слова Иисуса: «Истинно, истинно говорю вам: кто не дверью входит во двор овчий, но перелазит инде, тот вор и разбойник» - Евангелие от Иоанна, 10 глава.

Самый загадочный персонаж — это человек, стоящий в дверях хлева позади волхвов. Полуобнаженный (на нем лишь рубашка и багряный плащ), с массивной короной на голове, с золотым браслетом на запястье, с прозрачным цилиндром, прикрывающим язву на лодыжке, он смотрит на Иисуса с какой-то двусмысленной улыбкой, в то время как на лицах его спутников написана нескрываемая враждебность. Поскольку эти гротескные фигуры находятся внутри полуразвалившегося хлева было принято считать, что это либо Ирод и его лазутчики, либо Антихрист со свитой. То и другое не слишком убедительно, хотя связь этого персонажа с силами зла несомненна — о ней свидетельствуют демоны, вытканные золотом на полотнище, свисающем у него между ног. Они же изображены на предмете, который полуобнаженный персонаж держит в левой руке, причем, как ни странно, предмет этот не может быть ничем иным, кроме шлема второго волхва. Более того, фигурки демонов украшают и одеяния чернокожего царя и его слуги. Босх намекает на языческое прошлое волхвов.

На внутренней стороне створок триптиха изображены Святой Петр и Святая Агнеса с донаторами (заказчиками триптиха). Имя коленопреклоненной женщины — Агнес Боссюйсе, на это указывает фамильный герб и присутствие ее святой покровительницы Святой Агнесы с непременным атрибутом — агнцем на заднем плане. Семейство Боссюйсе вместе с семейством Бронхорст, как об этом свидетельствует герб на левой створке, заказали этот образ, видимо, предназначенный для хертогенбосского собора.

Персонаж, сидящий на вязанке хвороста под дырявой крышей, сушит какие-то вещи над огнем. Вероятно, это Иосиф, занятый сушкой пеленок младенца Христа. На заднем плане раскинулась привольная мирная долина, купающаяся в горячих лучах солнца. Золото неба у горизонта выше переходит в лазурную дымку — этот прием становится обычным в зрелом творчестве Босха. Однако покой и мир пейзажа лишь видимость: зло обнаруживает себя во множестве мелких деталей, рассеянных по всей площади триптиха. Волк и медведь, к примеру, нападают на путешественников (это указание на непредвиденные препятствия, стоящие на жизненном пути человека).

В этом шедевре Босх обнаружил огромный талант пейзажиста и продолжает удивлять многослойностью своей тайнописи, слово призывая зрителей внимательнее относиться и к окружающей действительности, распознавая в ней тайные знаки духовной реальности. Уникальным является то, что в канонический сюжет Босх вписывает Антихриста и, как бы подчеркивая необычность трактовки традиционной темы.

Творчество Босха до сих пор вызывает множество споров. Но несомненно одно — именно его художественный мир оказал влияние на многих художников христиан, писателей и режиссеров, побуждая внимательней относиться к тому, что мы чувствуем и как мы живем. А самое главное - Босх приглашает нас присоединиться к волхвам, а не стоять и глазеть на события Рождества, подобно крестьянам.