Каждое произведение искусства – это своя галактика, особенный мир, который существует по своим законам, наполнен символами и содержанием, дарует нам особую атмосферу. Такими мирами наполнено творчество гениального нидерландского художника Питера Брейгеля (Старшего). Каждая его картина – это настоящий космос. Недостаточно просто насладится гениальностью его кисти, нужно проникнуть в мир, созданный художником, понять его символику, расшифровать его содержание. Вот тогда космос обрушивается на вас во всем своем великолепии, бесконечности и красоте.
С каждым произведением искусства у меня устанавливаются особые взаимоотношения. Иные, иногда гениальные и великие произведения, проходят мимо меня, не находя в моей душе отклика. До сих пор не знаю, почему это происходит. Я остаюсь равнодушным к картинам великого сюрреалиста Дали, они мне кажутся виртуозными полотнами, отражающими пустоту, лишенными эмоций. А вот с Брейгелем у меня сразу установились особые отношения. И произошло это благодаря другому гениальному художнику – кинорежиссеру Андрею Тарковскому.
Я очень хорошо помню тот вечер, когда по телевидению показали фильм «Солярис». Мы смотрели его с моей старшей сестрой Наташей. С первых кадров, с первых аккордов за экранной музыки я был покорен этим фильмом. «Солярис» до сих пор является одним из любимых творений Тарковского. В одной из сцен фильма, в сцене невесомости, крупным планом была показана репродукция картины, которую режиссер выбрал символом земного среди чуждого человеку космоса. Я стал искать автора этой картины и очень скоро познакомился и с другими его произведениями – это были «Охотники на снегу» Питера Брейгеля (Старшего).
Этой картине можно посвятить не одну статью. Вообще, живопись Брейгеля очень кинематографична – она не статична, в ней много динамики, событий, движения. Не зря польский режиссер по одной лишь его картине снял полнометражный фильм «Мельница и крест». Творчество Брейгеля наполнено евангельскими сюжетами, не удивительно, что и тема Рождества Христова не обойдена им.
Питер Брейгель Старший (ок. 1525—1569) жил в непростое время религиозных войн и был отцом двух других художников, довольно сильно уступавших ему в таланте и разносторонности творчества. Таинственна жизнь и судьба художника. До сих пор исследователи ищут одноименную фантастическую деревушку, давшую имя юному бродяге, который (за двести лет до нашего Ломоносова) пришел за мифическим рыбным обозом в Антверпен и, поздно приступив к наукам и художествам, вскоре блистательно все наверстал. Учился у знаменитого и преуспевающего Питера Кука Ван Альста – придворного художника императора Карла V. В его богатом доме, полном книг и заморских редкостей, безродный бедняк приобщился не только к живописи, но и обрел интересных мыслящих друзей. Сильнее их уроков действовали на него только острые впечатления от окружающей жизни, вместившие в себя и трезвый скепсис, и безудержное фантазерство.
Произведения Питера Брейгеля (вплоть до ХХ века) были скрыты в недрах частных коллекций. Гениален цикл картин «Времена года» (именно в этом цикле были написаны «Охотники на снегу»). Их заказчик, брюссельский купец Ионгелинг, еще при жизни автора упрятал этот шедевр в ломбард. Другие вещи художника рассеялись по городам и весям Европы... Собранный по крупицам и представленный, наконец, во всем своем творческом могуществе, Питер Брейгель Старший сразу убрал с пьедестала своих сыновей – художников Питера Младшего и Яна Бархатного, преуспевших в карьере и славе куда больше отца.
В жестокое время довелось жить художнику. Это был период господства в его Нидерландах испанских захватчиков. Даже евангельские сюжеты «Перепись в Вифлееме» и «Избиение младенцев» маскируют у Брейгеля сцены современных ему грабежей и разбоев. В его картинах угадываются зловещие силуэты виселиц и кострищ, ставших в те годы столь же неотъемлемой частью голландского пейзажа, как мирные мельницы и колокольни. И вот парадокс: кардинал Гранвелла, испанский наместник, засыпавший Нидерланды пеплом еретиков, вошел в историю как истовый поклонник Питера Брейгеля! Именно он прятал в своем доме его картины, спасши, таким образом, и автора, и его вольнодумное искусство от неминуемой гибели.
В конце 1551 года Брейгель стал членом профессионального объединения художников — Гильдии св. Луки в Антверпене. Вскоре после этого Брейгель отправился в Италию. Подобные путешествия предпринимали многие молодые художники того времени. Итальянская «практика» увеличивала их шансы на получение в дальнейшем выгодных заказов.
В 1552 году Брейгель, миновав Францию и посетив Рим, направился на юг Италии — в Неаполь и Мессину. Видимо, побывал он и в Палермо — в пользу этого предположения говорит бросающаяся в глаза перекличка между его «Триумфом Смерти», написанном в 1562 году, и созданной на тот же сюжет фреской в палермском Палаццо Склафани. В 1553 году Брейгель вновь оказался в Риме. Здесь он познакомился с известным художником-миниатюристом Джулио Кловио (1498—1578) и некоторое время работал в его мастерской. Кловио был восхищен талантом молодого чужестранца и приобрел несколько его произведений, в том числе вид Лиона и миниатюру «Вавилонская башня».
Путешествие в Италию связано с еще одним увлечением художника. Во время перехода через Альпы его поразила красота открывшихся его взору горных пейзажей. Мастерство Брейгеля-пейзажиста принесло ему признание на родине. После возвращения художника в Антверпен гравер и издатель Иероним Кок (ок. 1510/20 — 1570) напечатал «Большую серию пейзажей» Брейгеля (1555). Некоторые исследователи считают, что именно Кок несколькими годами ранее побудил художника отправиться в путешествие по Италии. Он же оставался главным его работодателем вплоть до переезда Брейгеля в Брюссель, состоявшегося в 1563 году.
Новые идеи Брейгель мог черпать не только из общения с Коком. К тому времени он сблизился с выдающимся картографом Абрахамом Ортелием (1527–1598). Ортелий принадлежал к религиозному обществу «Семья Любви», члены которого, выказывая внешнее согласие с постулатами католической церкви, утверждали персональную связь каждого человека с Богом, не требующую сложного ритуала, то есть на практике были чистейшей воды протестантами. Мы не знаем, стал ли членом этого общества художник, но характерные для «Семьи Любви» взгляды на взаимоотношения человека и Бога он разделял. Это заметно и по некоторым его религиозным картинам, например, таким как «Успение Богородицы» и «Иисус и грешница».
В начале 1560-х годов произошли резкие перемены в личной жизни Брейгеля. В 1563 году он женился на Марии Кук, дочери своего бывшего наставника Питера Кука ван Альста. Новоиспеченные супруги поселились в Брюсселе, предоставившем художнику новые возможности. Брюссель был столицей, в нем обитали коронованные особы и богатые вельможи, что повышало шансы найти себе знатных покровителей. Жить художнику оставалось всего шесть лет, но именно за этот короткий срок он успел создать большинство своих шедевров. Среди заказчиков Брейгеля были такие крупные личности, как кардинал Антуан Перрено де Гранвела, возглавлявший Государственный совет Нидерландов, и банкир Николас Ионгелинк, заказавший живописцу тот самый цикл «Времена года».
Последний период жизни Брейгеля совпал с бурными потрясениями в жизни Нидерландов. За отречением Карла V (1555 год) последовало краткое правление ненавидимого всеми испанского короля Филиппа II, закончившееся восстанием. Восстание вспыхнуло в 1568 году и быстро переросло в гражданскую войну. Разумеется, в этих условиях большинству людей было не до искусства. Заказы стали редки. Все это отразилось на самочувствии Брейгеля. Его творчество той поры, как зеркало показывает, в каком направлении шла эволюция художника. Картины Брейгеля наполнились горечью и смирением перед лицом неумолимого рока.
В своих картинах Брейгель всегда переосмысливал евангельский сюжет, «осовременивая» его. Он переносил евангельские события на современную ему нидерландскую землю и часто изображал в героях картин реальных людей.
В творчестве Брейгель осуждал религиозные войны и жестокость, он пытался показать, что христианство отошло от новозаветных идеалов апостольской Церкви, окунувшись в кровавые распри и грехи. Им созданы великолепные полотна на библейские сюжеты, но даже в пейзажах и сценах из крестьянской жизни Брейгель оставался христианским моралистом, его не пугала такая слава. Как художник, он считал своим долгом показывать то, что его волновало и возмущало в окружающей его действительности. И делал он это настолько гениально, что опасался гнева инквизиции для своих близких, поэтому и прятал картины от посторонних глаз. Слишком уж обличительными были его живописные шедевры.
Как отголосок этих бедствий воспринимается картина Брейгеля «Избиение младенцев в Вифлееме», созданная в 1566 г. На картине изображено нидерландское селение, в которое пришли враги. По заснеженной деревенской площади мечутся каратели и их жертвы. В глубине композиции, в окружении закованных в сталь всадников, виден человек, руководящий расправой, – суровый, длиннобородый старец в черном. Этому неумолимому посланцу царя Ирода художник сознательно или невольно придает портретное сходство с герцогом Альбой. Жуткий смысл происходящего не сразу доходит до сознания зрителя: со стороны трагедия в Вифлееме выглядит почти буднично. Земля спокойна и величава в своем белоснежном убранстве. Кажется, что сама природа отторгает от себя людскую жестокость, ужас и горе. «Истина жива даже в безжалостный век» – так считает живописец.
Интересно, что тема Рождества отразилась в творчестве Брейгеля неоднократно. Он создал две разные картины с одним и тем же сюжетом – «Поклонение волхвов», написанные в 1564 и в 1567 году. Наиболее известна его первая картина на этот сюжет, но мне больше всего нравится его второе полотно, которое позже озаглавили «Поклонение волхвов в зимнем пейзаже».
Здесь присутствует все, что характерно для мастерства Брейгеля: это не просто картина, это живописная проповедь со множеством деталей и символов. Художник в своей картине «Поклонение волхвов в зимнем пейзаже» приковывает внимание зрителя к зимнему пейзажу и к людям, спасающимся от зимнего холода. Все вокруг заполнено зимним пейзажем со снегом и черными, четко прорисованными силуэтами голых деревьев. Вокруг мы видим множество людей, занятых своими делами и только где-то в нижнем левом углу - волхвы, поклоняющиеся Младенцу. Если не знать названия картины, то увидеть в этом заснеженном нидерландском пейзаже евангельский сюжет довольно трудно.
В этом весь Брейгель – он уводит Христа из центра композиции на периферию полотна, чтобы показать отношение людей ко Христу. Он уже давно не является для них центром жизни, уникальные события Рождества не отвлекают бурлящий городской люд от их насущных дел, им нет дела до родившегося Младенца.
Тоже самое мы видим в картине «Перепись в Вифлееме». Нам сразу же бросаются в глаза дети, играющие на льду, деревенская архитектура, а согнувшийся под тяжестью плотницких инструментов Иосиф и Мария, укутанная плотным серым покрывалом, ничем не отличаются от людей, собравшихся на площади, и не сразу заметны.
Этот прием художник повторяет во многих своих полотнах, словно хочет сказать зрителям картины: посмотрите на свою жизнь со стороны, в каком отношении вы находитесь со Христом? В центре ли он вашего духовного «полотна» или на периферии вашей жизни?
