Недавно речь в очередной раз зашла о многочисленных «противоречиях» в Евангелии, которые, в глазах скептиков, совершенно подрывают доверие к свидетельству Апостолов. Нахожу ли я эти «противоречия» угрозой нашей вере? Нет. Позвольте пояснить это на примере.

Попробуйте опросить свидетелей одного и то же события, например, гостей на свадьбе — и вы обнаружите неизбежную разницу в деталях. При этом они в целом верно передадут суть происшедшего – раб Божий Иоанн обвенчался с рабой Божией Марией, а потом они поехали на свадебный пир в таком-то месте. Никому в голову не придет заявить, что раз люди по-разному вспоминают детали, то и свадьбы никакой не было.

Допустим, мы читаем два письма, которые получили от двух свидетелей этого события — назовем их, например, Сергей Матвеев и Олег Лукин. А некий скептик пытается нам доказать, что свадьбы вообще не было. Возможно, он сам был влюблен в Марию, и его сердце разбито; возможно, по условиям завещания Мария должна получить наследство, как только выйдет замуж, а ему это почему-то невыгодно — в общем, у него есть живой личный интерес в том, чтобы отрицать свадьбу.

Матвеев говорит о том, что на свадьбе был старый друг Ивана, Андрей Иванов, со своей женой Ольгой («ну, высокая такая блондинка, вы ее помните»). Лукин тоже упоминает Андрея Иванова, но при этом ни слова не говорит о его жене.

«Так кому нам верить? — спрашивает скептик — Матвееву, который говорит о том, что Иванов был с женой, или Лукину, который ни про какую жену не говорит, да и вообще не упоминает никаких блондинок, ни высоких, ни низких?»

«Ну, наверное — ответим мы — Лукин по каким-то причинам сосредоточился на Андрее. Может, они долго беседовали, пока жены были в своей компании. Может еще что-то. В любом случае, ни Лукин, ни Матвеев не ставят своей целью предъявить нам полный список гостей» А вот — обращает внимание скептик — Матвеев пишет, что «были все школьные друзья Ивана». А Лукин — что Сидоров не смог прийти потому что был в отъезде. Так кто тут прав? «Были все» или «Сидорова не было»?

«Наверное — ответим мы — выражение «были все» следует понимать в обычном, разговорном, приблизительном смысле, как «почти все», все кроме Сидорова». «Все авторитетные специалисты по русским свадебным обычаям говорят, что русские на свадьбе обязательно кричат «горько». Ни Матвеев, ни Лукин о таких криках не сообщают. Следовательно, вообще сомнительно, что авторы когда-нибудь бывали на русской свадьбе».

«Ну — возразим мы — они же не протоколируют свадьбу посекундно... Да и крики «горько» не так уж и обязательны».

«Вы все время выкручиваетесь и оправдываетесь — но посмотрите, с каким трудом!» — торжествующе говорит скептик, и наносит смертельный удар. У Матвеева кафе, где был свадебный пир, называется «Бедия», у Лукина — «Братья Грузины». Как можно доверять «свидетелям свадьбы», которые даже не могут правильно назвать кафе?

В самом деле, тут нам приходится тяжело. Матвеев и Лукин явно расходятся в своих показаниях. Если бы у нас была возможность навести справки, мы бы обнаружили, что оба названия принадлежат одному и тому же заведению. Но, поскольку у нас такой возможности нет, мы остаемся в растерянности.

Между тем, скептик наращивает удары — а вот надпись, которую ученые обнаружили на заборе всего в пятистах метрах от места предполагаемой свадьбы — «Петя+Маша = любовь». Мария, стало быть, любила Петра, а не Ивана. Как же вы говорите, что она вышла за Ивана замуж?

Наши робкие предположения, что невеста — наверняка не единственная Мария в округе, выглядят довольно жалко. Как попытка спасти свою веру в то, что «Мария вышла замуж за Ивана» любой ценой, несмотря на все сокрушительные доводы против этого. Под градом указаний на явные ляпы и ошибки в письмах Матвеева и Лукина мы начинаем сомневаться — а была ли свадьба? Вдруг Матвеев с Лукиным составили заговор и водят нас за нос?

Впрочем, если речь идет о свадьбе, такого скептика вряд ли примут всерьез. Но все приведенные им доводы характерны для критики сообщений Апостолов о Евангельских событиях. Любые умолчания объявляются противоречиями, а любые противоречия — неразрешимыми и указывающими на то, что Апостолам не следует доверять. Гиперскептицизм, который показался бы неадекватным, даже смешным, в любом другом случае, здесь подается, как обязательный.

Почему? Как заметил один мой неверующий собеседник, сообщение о чьей-то свадьбе не требует от нас пересматривать всю нашу жизнь. Нам, в общем-то, все равно. Но этого нельзя сказать о Евангелии. Проблема с ним не в том, что оно «противоречиво», а в том, что поверить ему — значит открыться слишком огромным переменам в своей жизни.