Недавно вне на глаза попался рассказ бывшей монахини, которая ушла из монастыря и утратила веру в Бога вообще. По ее словам, главным мотивом для ее христианской жизни был страх. Она вела строгую, чистую, воздержанную жизнь даже не для того, чтобы попасть в рай (о рае она не смела и думать), а чтобы как-нибудь избежать уж самых глубин ада.

В комментариях к видеозаписи люди пишут о похожем опыте жизни в страхе: «23 года в храме, с 10 лет ръяно зомбировала себя, жила в постоянном страхе высшего наказания».

У людей религия часто ассоциируется со страхом. Страхом ада, страхом конца света, страхом бесов. Для атеистов общее место говорить о том, что христиане пытаются вести себя нравственно из страха перед всеведущим и суровым «небесным полицейским», и что они, атеисты, не нуждаются в таком устрашении, чтобы вести себя прилично.

Но в Библии слово «страх» может обозначать довольно разные вещи. Это может быть страх перед кем-то способным обойтись с тобой сурово, если ты вызовешь его гнев. Это — самый низкий тип страха, но нельзя сказать, что в Библии он не упоминается.

Праведный Царь внушает страх злодеям и разбойникам. Люди, готовые на преступление под влиянием своих низменных страстей, удерживаются от греха угрозой наказания. Так действует любая земная власть — если ты будешь совершать преступления и причинять вред другим людям, ты окажешься там, где тебе совсем не понравится — в тюрьме.

Бог в Библии тоже выступает как Царь и Судия, который воздаст злодеям за их беззакония. «Я накажу мир за зло, и нечестивых — за беззакония их, и положу конец высокоумию гордых, и уничижу надменность притеснителей; Сделаю то, что люди будут дороже чистого золота, и мужи — дороже золота Офирского» (Ис.13:11-12).

Такой страх может быть важным и даже спасительным, когда человек приходит к осознанию того, что тот жизненный путь, который он избрал, ведет его в погибель. Как потом вспоминал один ожесточенный террорист: «я понял, что если есть ад, я направляюсь именно туда». Этот момент страха помогает человеку резко развернуться, переменить путь. Но он не может служить постоянной основой для христианской жизни.

Невозможно жить в постоянном страхе геенны. Иногда это приводит к тому, что человек повреждается в рассудке. Иногда — к тому, что он, устав бояться, просто порывает с религией вообще; но чаще всего это приводит к тому, что психологи называют «десенсибилизацией».

То, что когда-то вызывало искренний ужас и содрогание, просто превращается в фоновый шум. Человек произносит все положенные слова про то, как сильно он боится суда Божия и муки вечной — но его поведение может свидетельствовать об утрате даже того смутного страха перед грехом, который бывает и у совсем малорелигиозных людей. Но, главное, Писание и требует от нас жить в таком страхе. Ровно наоборот.

«Потому что вы не приняли духа рабства, чтобы опять жить в страхе, но приняли Духа усыновления, Которым взываем: «Авва, Отче!» Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы — дети Божии» (Рим.8:15-16)— говорит Апостол Павел, а Апостол Иоанн подтверждает: «В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви» (1 Иоан 4:18). Мотивом для христианского поведения является не страх — а любовь. Как говорит сам Спаситель, «Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди» (Иоан 14:15).