Люди часто говорят о том, что Бог «должен» вмешаться, чтобы остановить те или иные безобразия — несправедливость или войну. Бог иногда кажется людям молчащим, пассивным, отсутствующим. Атеисты пользуются этим, чтобы объявить, что Его и вовсе нет. Но Бог не отсутствует — Он активно действует в этом мире, каждую минуту и в любом месте. Но не так, как мы от него ожидаем — молнии не поражают людей, которых мы считаем плохими, ангелы с небес не являются, чтобы решить наши проблемы.

Бог действует, прежде всего, через Своих святых. Людей, которые твердо положили в сердце своем искать Его, следовать Его воле, хранить Его заповеди, полагаться на Его благодать. Если я хочу — действительно хочу — чтобы Бог действовал в этом мире, мне следует предоставить Ему себя в качестве инструмента Его воли. Как говорит Святой апостол Павел: «Итак умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, [для] разумного служения вашего» (Рим.12:1). Если я доверюсь и покорюсь Богу, я буду одним из тех, через кого Он действует в мире.

Этот образ Его действий (через людей) может показаться непонятным. Почему Бог не может покончить со злом и несправедливостью просто актом Своего всемогущества? Уж Он бы мог просто хорошенько припугнуть кого надо, и все пошло бы как следует...

Но это бы разрушило Его главную цель — Царство Святых. Бог создал этот мир, чтобы разделить Свою вечную жизнь, любовь и радость, с сотворенными Им существами — людьми и ангелами. В вечности мы должны будем составить огромную, разнообразную, и бесконечно счастливую семью, глава которой — Христос. А из-под палки можно загнать в тюрьму, но не в семью.

Личные отношения с Богом, готовность открыться тем переменам, которые в нас совершит Святой Дух, возможны только по свободному произволению. Бог не может принудить нас «быть хорошими», любить Его и ближнего и стремиться к святости. Святость — это то, к чему нельзя принудить. Можно только поставить человека в условия, когда он может выбрать ее, если захочет. А он может и не захотеть — там, где мы свободно можем избрать добро, мы можем и отказаться это делать. Мы можем выбрать и зло. Бог «должен» вмешаться, чтобы нам в этом помешать? Но тогда ни святость, ни просто добродетель будет невозможна — всякий будет добродетелен, когда над ним будет стоять ангел с какой-нибудь огненной плеткой, только будет ли это добродетелью?

Поэтому Бог как бы отступает в сторону, оставляя нам пространство для свободного решения, захотим мы творить Его волю или нет? И он действует в этом мире через тех, кто решает отозваться на Его тихий призыв, искать Его воли и повиноваться Ему, когда Он, кажется, «не вмешивается». Бог вмешивается в происходящее именно через таких людей.