Время от времени доводится сталкиваться с представлением о том, что Христианство и Буддизм (да и все глубокие мистические традиции) похожи. Это представление возникает на нескольких уровнях. Для человека, далекого от какой-либо религиозной практики, вся она оказывается, так сказать, в одной главе классификации.

Храм — это место, богато украшенное, где есть почитаемые изображения и много позолоты. Там воскуряют благовония и произносят длинные непонятные речитативы. Там люди в необычных одеждах совершают непонятные, но какие-то очень серьезные и торжественные действия. Все это непонятно, но действует как-то завораживающе и успокаивающе.

Дацан — это тоже богато украшенное место, где тоже много позолоты и почитаемые изображения (в несколько ином стиле), и тоже люди в особых одеждах (несколько других) произносят торжественные речитативы. И тоже клубятся благовония.

То и другое настолько далеко от мира, к которому привык житель современного мегаполиса, что, по сравнению с расстоянием между понятной ему жизнью и тем, что происходит в Церкви, расстояние между Церковью и Дацаном кажется очень малым. Немного разные художественные стили — но так-то одно и то же.

Так могут быть похожи старые книги — темно-коричневая обложка с неразличимыми надписями, и переплетенные, потемневшие от времени листы бумаги. Легко подумать, что в них должна идти речь об одном и том же. Но если нам интересно, что же написано внутри, мы откроем книги, и убедимся, что внешнее сходство ввело нас в заблуждение — эти книги о разном.

На другом уровне люди думают, что цель религии (любой) сводится к наставлению в нравственности. Этические установки большинство религий близки — отсюда и популярное мнение, что «все они учат одному и тому же».

Но есть и третий, более глубокий уровень такого представления. Люди действительно проявляют интерес к духовной жизни. Для них мир духовного поиска не является чужим. Они читают глубокую, серьезную литературу — в том числе, христианских мистиков и подвижников. Там они находят многое созвучное Буддизму — например, такие советы по сосредоточению, которые мог бы дать и буддисткий наставник.

Например, Симеон новый Богослов пишет: «сядь в каком-нибудь особенном и безмолвном месте уединенно, затвори двери, отвлеки ум свой от всякой временной и суетной вещи и таким образом стой вниманием внутри себя самого (не в голове, а в сердце), возвращая туда и ум свой и принуждая несколько дыхание свое… Вначале найдешь ты там внутри тьму некую и жестокость, но после, если будешь продолжать это дело внимания непрестанно, обретешь некую непрестанную радость…»

Со своей стороны, некоторые христиане читают буддистских учителей, и находят там что-то созвучное свое вере. Поддерживает ли это тот популярный тезис, что на своей глубине, там, где пребывают люди, погруженные в мистическую традицию, ее истинные выразители, христианство и буддизм (а, может и другие религии) об одном и том же? Это, по-человечески, понятная ошибка — но именно ошибка.

Недавно я прочитал некоторые полезные и здравомысленные советы о том, как избегать рассеяния и сосредоточиться на том, что ты делаешь, у светского психолога, атеиста. Если христианин, буддист и атеист согласятся на определенной технике сосредоточения, из этого никак не следует, что они верят в одно и то же. Такие психологические — даже психофизические — приемы являются средством, а не целью. Как в радиоприемнике могут быть встроенные механизмы для подавления помех — но они не определяют, какую станцию вы хотите слушать.

И вот тут возникает радикальное расхождение в целях — христианская духовная практика всегда обращена к Богу; буддистская — нет. Средства, которые используют подвижники разных религии, могут быть похожи. А вот их цели — нет.