Недавно мне попалась статья об известном богослове Карле Барте. Барт проводил разграничение между “жизнь вечной” и “жизнью бесконечной”. Согласно его взглядам, жизнь после воскресения мертвых будет “вечной”, то есть причастной вечному бытию самого Бога, но не “бесконечной”, то есть “бесконечно длительной”. Время закончится навсегда, как Бог пребывает в своем вечном, блаженном, совершенном “сейчас”, а не движется через череду дней, как мы в нашей земной жизни, так и мы войдем в это вечное “сейчас”.

Я не разделяю этого взгляда на жизнь будущего века, но, хотя он может показаться непонятным и непривлекательным, в нем есть важное и глубокое прозрение. Если вы приехали домой - вы больше не едете. Ваше путешествие благополучно завершилось. Вы обрели то, что искали, все ваши блуждания остались позади. Ваша жизнь достигла своей цели. Время вашей жизни было нужно затем, чтобы, в конечном итоге, “разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше” (Фил.1:23). Именно для этого были нужны “все дни, для меня назначенные” (Пс.138:16). Как сказал поэт: “Я посвящу вас в тишину, Откуда к бурям нет возврата”.

Иногда мы переживаем какой-то отсвет блаженной вечности, который просвечивает через великую музыку, красоту природы или пасхальное богослужение. Когда мы можем сказать с апостолами: “хорошо нам здесь быть!” Так хорошо, что на этом время могло бы остановиться.

В каком-то смысле мы можем сказать, что в раю нет времени. В нем определенно нет времени этого падшего мира, которое гонит нас, толкает и отмеряет дни до нашей неизбежной смерти. Времени, в котором вы встречаете старого знакомого и замечаете, как сильно он сдал - а потом заглядываете в зеркало и понимаете, что и сами уже заметно отличаетесь от своих старых фотографий. Времени, в котором вы хороните родных и друзей, а потом похоронят и вас. Времени страха и неопределенности.

В раю нет этого времени. Вы можете вечно сидеть на берегу райской реки и никто никогда не скажет вам, что пора уходить. Но в раю (я решусь предположить) есть другое время, которое отражает рост, а не упадок. Жители небесного Иерусалима поют от радости, восхваляя Бога - а песня предполагает какое-то чередование звуков, и значит, время.

Более того, хотя спасенные души совершенно очищены от греха, они остаются тварными, то есть ограниченными и способными к росту. Совершенен в абсолютном смысле только Бог, тварным существам всегда есть куда расти в познании Бога и Его творения.

Можно сказать, что спасенные души знают больше, чем они знали в первый день пребывания в раю - и они обрадованы больше, и больше восхищены, и сильнее любят. В этом смысле они меняются - и время для них течет. Но оно не похоже на время нашего мира настолько, что, за неимением лучшего слова, мы называем его вечностью.