Владимир Терентьев, радиоведущий (Томск)
Среди череды рождественских празднеств мне особенно запомнилось одно. Во-первых, погодой – тогда мороз был выше 40 градусов. Детей пришлось укутывать в шали. Всех пятерых. Мы ехали на трамвае, и он скрипел так, что возникали сомнения – доедет ли он вообще? Когда же приехали, то в детском спектакле мне неожиданно пришлось изображать Иосифа в пещере. И, хотя раньше я участвовал в самодеятельности, я страшно волновался. Когда же мы приехали домой, то обнаружили, что в спешке неплотно закрыли дверь и дома было ужасно холодно. Но тогда мы были молодыми, а в молодости мы всё переживаем легко, со смехом. Мы веселились, дети смеялись и обменивались сладостями, а в те годы такое изобилие вкусностей было у нас на столе не так уж часто.

Вообще то я праздники не люблю, но то Рождество запомнилось. Много тогда пришлось преодолеть, чтобы не испортить детям праздник. Все были довольны и счастливы, никто не ныл и не жаловался ни на мороз, ни на темень, ни на остывшую избу.

Запоминается чаще то, что не для себя и то, что трудно. Очень трудно было в такую же ночь Иосифу и Марии при рождении Первенца. Оттого это событие и вспоминается во всём мире. Радость особенно ярка, когда за неё пришлось побороться. А радость без нужды и труда - это часто пресыщение и пустота. Так пост перед большими праздниками как бы подготавливает нас к нему.

Предпраздничные дни даже слаще праздника. Слаще ожиданием, подготовкой, суетой занятости - ты при деле, ты готовишь радость!

Послепраздничье тоже интересно. Смех и рассказы про всю эту кутерьму и неизбежные сбои. В эти дни мы ходим по гостям, доедаем салаты и прочие вкусности., Запомнилось, конечно и моё первое Рождество. Тогда в 1979-м я уверовал. Точнее за праздничным столом впервые публично помолился. Поблагодарил Бога, что, потеряв так рано земного отца, я обрел Небесного. Для меня суть Рождества, прежде всего, в усыновлении.

Алексей, преподаватель (Омск)
Больше всего мне запомнилось Рождество, которое было лет тридцать назад. Я только недавно уверовал в Бога и, как любому новообращённому, мне всё было интересно. Очень ждал Рождественского праздника, на который меня пригласили друзья. Они жили километров в тридцати от города. Праздновали мы по западному календарю, то есть с 24-го на 25-е декабря. Получилось так, что именно накануне, 23-го числа я попал в небольшую аварию на своей машине. Авария была пустяшной, я не пострадал, но фара и крыло было разбито. Больше всего было жаль, что добираться до друзей на электричке было неудобно, а я ещё и должен был подвезти несколько гостей.

Машину я отдал в ремонт, добрались мы все благополучно на электричке и Рождество было замечательное. Мы пели, молились, устраивали какие-то розыгрыши. Несмотря на то, что утром некоторым надо было идти на работу, мы сидели у друзей почти до утра.

Почему мне запомнился именно этот праздник? Наверное потому, что я тогда был счастлив оттого, что мы вместе, что родился Иисус, что мы можем собираться, петь и славить Его. После этого много лет прошло. Я стал взрослее или даже старее. Праздновать Рождество потом приходилось в разных местах, в разных церквях и в разных компаниях, но никогда я не был так счастлив, как в ту декабрьскую ночь. Наверное, сейчас я больше знаю и о христианстве, и о Библии, и о Христе, но такой беззаботности в хорошем смысле этого слова уже не стало. Боюсь, что разбей я сегодня машину за день до праздника – все мои мысли были бы о предстоящем ремонте, о сорванных планах на новогодние праздники, о непредвиденных тратах. А тогда меня это почему-то совершенно не волновало – важно было лишь то, что мы вместе в эту чудесную ночь.

Игорь Мартынов, служитель (Санкт-Петербург)
Мне вспомнился Рождественский вечер — один из многих. Мы часто праздновали 24 декабря дома, приглашали близких, молились за столом. А в православное Рождество — 7 января — проводили праздничный ужин, арендовали кафе, готовили программу, украшали зал. Музыканты разучивали песни, а в воздухе пахло мандаринами и салатом Оливье.

В этот день люди приходили в гости не к кому-то из нас, а к церкви «Преображение». В тот раз ужин проходил в кафетерии Санк-Петербургского Христианского университета.

Я помню, что на сцене стояли деревянные ясли, полные сена и лежал большой пупс, завёрнутый в пелёнки — символ живого мальчика, рожденного в еврейской семье две тысячи лет назад. Ясли смастерил Виктор. Сейчас он в Америке. У него одни дочери, а, значит, в доме наверняка много кукол. Пастор Лев рассказывал о Христе.

Перед чаем мы все выскочили во двор, на мороз, играли и запускали новогодний салют. Я с удовольствием смотрел в черное небо, где хлопали и взрывались ракеты. Звук ударял в стены домов и дробил по железным крышам. Я и представить себе не мог, что когда-нибудь мне не захочется слышать грохот салюта, потому что теперь это слишком напоминает войну… Всё меняется, мы входим в другую воду. Мы расстаемся с прежними страхами и радуемся другому.

И только Христос остаётся прежним. Он смотрит на нас внимательно и ждёт. Чего Ты ждешь, Господи?

Елена Кребс-Лебедева, многодетная мама (Аахен, Германия)
Когда я стала вспоминать Рождественские встречи с друзьями, то не смогла выделить какую-то особую. Они все разные, совершенно не похожие друг на друга, но в каждой есть что-то особенное! Я не всегда могу вспомнить о чём мы говорили, рассуждали, спорили, но всегда вспоминается дух этих встреч, от которого моментально появляется улыбка на лице и становится тепло-тепло на душе. А бывает и чуть-чуть грустно, от воспоминаний вместе пережитого. Но одно ясно, мы радуемся вместе, грустим, молимся друг за друга, делимся частичкой своей души и с лихвой получаем обратно!

Я думаю, что каждая встреча с нашими друзьями по вере - это маленькое чудо, подаренные нам, нашим Господом на земных дорогах, за которое я от всей души благодарна! Это островок любви, доверия, дружбы, в которых мы так нуждаемся, на не всегда доброй земле! С наступающим Рождеством, дорогие братья и сестры во Христе!