Однажды мой школьный друг Витёк отозвал меня в сторону, достал затёртую тетрадку и начал читать вслух. Это были стихи. О надежде и разочаровании, о поиске смысла и одиночестве, о любви и боли. Одним словом, традиционный поэтический набор.

Стихи были хорошие, мне понравились. «Чьи это?» – с удивлением поинтересовался я.

Тут надо заметить, что Витёк не был похож на типичного ценителя возвышенного слога. Академическими успехами он не блистал, зато обладал недюжинной физической силой. В любой школьной драке такой друг был незаменим, но ждать от него помощи на уроках русской литературы не приходилось. Скорее, наоборот... Я не мог понять, зачем он переписал себе в тетрадочку стихи неизвестного мне поэта.

«Это мои. В свободное время для себя написал,» – ответил Витёк, немного смутившись. Недоверчиво я взял у него тетрадку. Страница за страницей были испещрены довольно длинными поэмами, четверостишьями и прочими поэтическими «заготовками»... Это были его стихи, написанные «для себя».

Глобальные языковые перемены

История со стихами в тетрадке приключилась почти четверть века назад. С тех пор многое изменилось в нашей жизни. Некоторые перемены мы живо чувствуем и активно обсуждаем. Но, пожалуй, большинство глобальных изменений в культуре в силу своей замедленности прошли для нас практически незамеченными.

Одна из таких незамеченных перемен – великий упадок поэзии в России. Похоже, что стихи без музыки навсегда остались в прошлом веке. Сегодня трудно себе представить поэта, собирающего где-нибудь на площади огромную толпу слушателей, как это было при Хрущёве. Или поэта, чья книжка со стихами, не вошедшими в школьную программу, издаётся и продаётся тиражом в триста тысяч экземпляров, как при Брежневе.

Стилистический кризис русского языка слышен повсюду. Наша повседневная речь, корявые рекламные «слоганы», газетные статьи, даже проповеди в церкви и слова молитв – очень многое говорит о нашем пренебрежении к музыкальности русского языка.

Конечно, из поэтических жанров осталась ещё песня. Но тексты звучащего на современной музыкальной эстраде, как правило, трудно назвать полноценной поэзией. Уж слишком часто эти «стихи под музыку» режут слух бессмыслицей и диссонансом. На их фоне советские шлягеры, когда-то казавшиеся пошлыми, сегодня предстают чуть ли не эталоном поэтического вкуса.

Было бы ошибкой утверждать, что великая поэтическая депрессия коснулась лишь нашей родной речи. К примеру, несколькими десятилетиями ранее поэзия была отброшена на задворки и англоязычной культуры. Сегодня в Великобритании и США лишь единицы смогут назвать имя живого поэта. Да, и с умершими дела обстоят не многим лучше... Прагматичная культура не приемлет поэтического слова с его неконкретикой и разночтениями. Похоже, это всемирный феномен.

Бог в поэзии

Но задумаемся: быть может, отчасти потому и глух наш прозаический мир к Богу, что Всевышний зачастую являет себя в поэтическом Слове? Ведь псалмы, многие пророчества и библейские книги мудрости это древнееврейская поэзия. Повествуя о пришествии Бога к людям, евангелисты снова и снова цитируют еврейские стихи.

Конечно, поэзия древнееврейского народа по форме заметно отличается от классического русского стихотворения. Как пошутил один из моих преподавателей Ветхого Завета в семинарии, псалмопевец Давид это вам не Пушкин.

Но и в синодальном переводе псалмов на русский язык чуткий человек услышит красоту библейского поэтического слога. А ведь есть ещё и поэтические переложения! Пожалуй, неспроста мы называем самые краткие отрывки из Библии «стихами».

Проповедь или инструкция по применению Бога?

Богодухновенные авторы Священного Писания снова и снова прибегали к поэтическим формам и образам, возвещая о Всемогущем. Современный человек проще. Зачастую, он ищет информацию о Боге в стиле инструкции по применению своего мобильника: на какую кнопку нажать, чтобы включить; куда ввести нужный ПИН-код; как закачать любимые ринг-тоны; как в случае чего выключить. Кратко, чётко и – главное – очень практично. И вот находятся угодливые проповедники, готовые разложить Бога «по полочкам».

Не буду спорить, краткость – сестра таланта. Эта истина относится ко всем, говорящим с аудиторией. Чёткость изложения, определённая практичность тоже важны. Но мне представляется, настоящая библейская проповедь должна быть иной.

Однажды довелось мне услышать проповедника-поэта. Он минут двадцать проповедовал о воскресшем Христе...стихами! Не могу сказать, что мне пришлись по вкусу все его рифмы, но форма показалась очень яркой и интересной. Прихожане были в полном восторге. Кто-то сказал, что стихами получилось и приятнее, и понятнее. Во время той необычной проповеди уж точно никто не уснул.

Конечно, не реально, да и не нужно требовать от каждого пастора проповеди в стихах. Но, пожалуй, всякий из нас, кто говорит о Боге другим, должен помнить, что проповедь слабеет без яркого, мелодичного слога. Настоящий проповедник любит не только Слово с заглавной буквы, но и слово со строчной «с» – человеческий язык, который он использует, чтобы донести Благую весть до своей аудитории.

Хорошая проповедь это не сухая инструкция, не снотворный набор бессвязных цитат из Библии, а живой, яркий белый стих. В ней нет традиционной рифмы, но всегда есть место поэтическому образу, через который Дух Святой трогает сердце и разум слушающего. Именно таким прекрасным Словом Бог явил себя человеку тысячелетия назад. Именно таким словом Он говорит с нами через одарённых проповедников и сегодня.