В православной традиции есть такое понятие как испытание помыслов. Оно исходит из того, что не далеко каждую нашу мысль (и не каждый наш порыв) стоит признавать своими. Иногда стоит сказать не "я хочу", а "больная страсть во мне хочет, а я вот как раз не хочу". Не "я думаю", но "пришел мне такой помысел, а принимать ли его - это мне еще надо рассудить". Как говорит святой Апостол Павел: "[мы] пленяем всякое помышление в послушание Христу" (2Кор.10:5).

"Страсть" - то есть, например, приступ гнева - стоит рассмотреть со стороны, как бы отойдя на пару шагов, и признать - да, я разгневан, я не могу успокоиться, но я не хочу этого принимать, это как приступ кашля или высокой температуры.

Беда всех нас, падших людей, в том, что мы любим упиваться страстями - в первую очередь гневом. Гнев дает иллюзию силы, контроля, солидарности с другими гневающимися. Но еще он дает чувство вины - в сердце своем мы понимаем, что это что-то не то, "ибо гнев человека не творит правды Божией" (Иак.1:20).

А чтобы подавить это чувство какой-то вины и неловкости, надо подлить больше бензина в огонь гнева - потому что гнев убивает способность к различению добра и зла, и человек всегда уверен в справедливости своего негодования. Так возникает нисходящая спираль - больше ярости, больше гнева, потом еще больше, потом накапливается ненависть - ведь люди, на которых я гневаюсь, должны быть какими-то чудовищами, которых надо стереть с лица земли, раз они приводят меня в такую ярость. Сначала мы гневаемся, потому что они плохие люди, потом они оказываются все более плохими людьми (в наших глазах) потому что мы на них гневаемся.

Интернет полон праведного возмущения - хорошие, честные, справедливые люди, непоколебимо уверенные в своей правоте, негодуют на людей подлых и порочных. В этом есть нечто очень пугающее для гневающихся. Потому, что люди, которых мы согласны считать очень дурными - Пол Пот, Гитлер, большевики - выглядели также. Это были люди, полные праведного негодования. У нас другое дело, мы-то негодуем правильно? Ну так и они были уверены в том, что праведно. Чем ближе к аду, тем более твердым и несомненным является это чувство праведности своего гнева и ненависти.

Ад полон погибших душ, непоколебимо уверенных в своей правоте, порядочности, честности, благородстве и справедливости своих поступков - особенно в том, что другие люди безусловно заслужили то зло, которое они им причинили.

В раю же находятся бедные грешники, которые часто оказывались неправы и знали об этом. Люди, которых могло трясти от гнева и раздражения, но они упорно отказывались признавать свой гнев праведным. Они признавали его грехом, исповедовали этот грех перед Богом и обретали прощение.