К.С.Льюис где-то пишет, что «Если Божий зов не сделает нас лучше, он сделает нас намного хуже. Из всех плохих людей хуже всего плохие религиозные люди». Это звучит парадоксально — не должно ли соприкосновение с Евангелием делать людей лучше? Но это правда, причем правда библейская — религиозно индифферентный плохой человек Пилат пытается отпустить Христа, когда религиозно ревностные люди, фарисеи — добиваются Его смерти.

В истории — и, увы, современности — легко обнаружить религиозных людей, которые, со стороны глядя, хуже неверующих. Возникает понятный соблазн думать, что подобного рода люди просто притворяются. Они принадлежат к религиозным сообществам ради каких-то мирских выгод или по еще каким-то случайным причинам. На самом же деле - они не верят.

Но это, видимо, не так — или не так в большинстве случаев. Плохой религиозный человек не сомневается, что Бог существует. Он может с несомненным усердием совершать все, что требуется — участвовать в богослужениях, приступать к таинствам, проповедовать с амвона. Фарисеи вовсе не были тайными атеистами.

Христос говорит, что религиозное обращение может сделать человека хуже: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного; и когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас» (Матф.23:15).

Возможно, тут дело в том, что, столкнувшись со словом Божиим, мы обнаруживаем не совсем приятную истину — мы «совратились каждый на свою дорогу» (Ис.53:6), построили жизнь на ложном основании и, чем больше мы пытаемся жить по воле Божией, тем больше обнаруживаем в себе бездну противления. Не только наши немощи и пороки, но и то, что мы считали безусловно хорошим, ценным, достойным, предметом гордости и самой нашей идентичности оказывается осужденным перед лицом Божиим. Как это было с Апостолом Павлом, который обнаружил, что его прежняя жизнь и то, что он раньше почитал преимуществом и заслугой — сор.

Мы можем открыться процессу преобразования, которое будет совершать в нас благодать Божия. Но гораздо проще, экономнее, безболезненней объявить наши желания, установки, ценности, приязни и неприязни отражающими волю Божию. Если, к примеру, раньше я питал неприязнь к другому человеку по вполне земным мотивам — например, я видел в нем политического противника или конкурента — то теперь, после религиозного обращения, я получаю возможность описать наш с ним конфликт в библейских терминах. Он нечестивец, еретик, посланец сатаны. А я сражаюсь с ним на стороне ангелов. Теперь я не просто ненавижу его по каким-то своим житейским соображениям — теперь моя ненависть священна, я могу приписать к ней «так говорит Господь».

Таким образом, религиозное обращение не избавляет меня от ненависти к ближнему — оно придает этой ненависти сакральный характер. Просто плохой человек не видит в своих пороках ничего сакрального, он совершает несправедливости и жестокости просто потому, что хочет денег и удовольствий, которые можно на них купить. Его грехи — это просто грехи, без особых претензий. Он может оставить их из благоразумия, опасаясь последствий. Он может покаяться и обратиться к Богу.

Плохой религиозный человек, имея те же пороки, приписывает им сакральность. Он не просто обижает ближних, но делает это потому, что «так говорит Господь», поминая цитаты из авторитетных текстов, он творит зло как священный долг — и ему намного сложнее его оставить.

Благоразумие должно уступить священному долгу — ведь он же не трус, нет? А покаяние затруднено тем, что в отличие от просто плохого человека, который может быть внезапно поражен Евангелием, для плохого религиозного человека Евангелие уже давно обезврежено, он может читать его каждый день, проповедовать, толковать, но это его ничуть не спасает. Собственно, религия и есть в некотором смысле навык обезвреживания Евангелия, приобретения нечувствительности к его содержанию.

Льюис прав — религия открывает нам путь в рай, но она же может ввергнуть нас в ад гораздо глубже, чем неверующих.