Есть известная притча о слепых, которые ощупывали слона. Один ощупал хвост и сказал, что слон подобен веревке, другой — ногу и сказал, что слон подобен колонне, третий — хобот и сказал, что слон подобен лиане. Каждый воспринимает свое, то, что ему понятно, близко и доступно.

Люди описывают любое явление на том языке, который у них есть, и в рамках тех понятий, которые им знакомы. Это неизбежно. Представьте себе, что вы, оказавшись в очень далекой, очень чужой, очень странной местности, стали свидетелем какого-то важного и торжественного обряда, который совершают местные жители.

Вы неизбежно будете понимать то, свидетелем чего оказались, исходя из вашего опыта. Вы вспомните что-то, что, как кажется, было похоже на то, что вы видите сейчас, и опишете это на вашем родном языке. Вы (этого трудно избежать) припишете этим людям представления и мотивы, которые покажутся вам правдоподобными — опять-таки, исходя из вашего опыта и ваших представлений о мире.

Так и с Церковью — люди воспринимают (и интерпретируют) это явление исходя из того, что знают о мире, что ожидают и что считают важным. Более того, эта интерпретация будет казаться им истинной, раскрывающей, как оно «на самом деле».

«На самом деле Церковь — это бизнес» — скажет человек, которому привычны и понятны мотивации бизнесменов. Он будет видеть все через эту призму. Узнав, что в Церкви собирают пожертвования, он удовлетворенно хмыкнет — его теория блестяще подтвердилась.

«На самом деле Церковь — это про политику и власть» — скажет другой. И у него будет масса материала, который хорошо подойдет к этой теории. Церковь попадает в обычные ленты новостей и телеграм-каналы только когда речь заходит о политике. Политические аналитики рассуждают, как будут развиваться конфликты между иерархами, на какие центры мирской власти они могут опереться, и кому, в свою очередь, они будут оказывать поддержку, призывая на них Божие благословение и демонстративно вознося молитвы за их успех.

Он увидит богословские рассуждения, подчиненные политическим целям — «почему Бог хочет, чтобы вы поддержали такую-то политическую силу», священников, епископов или пасторов, вера которых служит дополнительным ресурсом для того или иного политического дела, и ему станет «все ясно» — Церковь это про политику.

Человек увлекающийся психологией, увидит в Церкви структуру, которая веками занималась психологической проблематикой, называя ее «духовной». И ему тоже будет «все ясно».

Все эти люди, увы, окажутся в положении, худшем чем у слепых из притчи, которые ощупывали слона. Слепые, по крайней мере, ощупывали тело реального слона. Люди, которые говорят о Церкви, часто говорят о чем-то, что является для нее случайным — как если бы слепые ощупывали не слона, а листочки, ветки, грязь и обрывки афиш, приклеившиеся к его телу.

Нет, Церковь — не про деньги, не про политику, и не про психологию. Церковь — это присутствие живого, воскресшего Христа в тех, кто верует в него. Но для того, чтобы увидеть это, надо смотреть на Церковь другими глазами, глазами веры, способными увидеть сверхъестественную реальность. Поэтому в Символе Веры мы говорим о том, что «веруем» в Церковь, а не просто видим ее. На самом деле, что мы увидим, определяется тем, во что мы верим.