Одна из постоянно возникающих претензий атеистов к религии — «Вместо того чтобы учиться отличать истину самостоятельно, вам просто говорят, во что надо верить». Обоснован ли этот упрек? Современных атеистов, людей часто молодых, подводит нехватка личного опыта — они родились уже после распада СССР, и их лозунги часто заимствованы у атеистов англоязычного мира, в первую очередь США.

В США до сих пор, во многих местах атеизм — это некоторый вызов. Человек, громко и гордо заявляющий о своем неверии, идет против течения, нарушает общественные условности. Конформисты, которые просто не задаются мировоззренческими вопросами, «по умолчанию» христиане, а вот чтобы стать атеистом, нужна какая-то внутренняя работа, какой-то живой интерес к проблеме.

Конечно, и в США это далеко не всегда так — есть места, где, напротив, косо посмотрят на традиционных христиан. Но пафос англоязычного атеизма — это пафос подростка, который вырвался из душных объятий религиозной семьи в большой мир, где он сам решает, как ему дальше жить. Когда это повторяют атеисты в России, это выглядит не вполне к месту — как идущий по зимней Москве человек в ковбойской шляпе. Такие шляпы придуманы, чтобы защищать от палящего солнца Техаса, а не от русских холодов.

В мире, где я родился и вырос, принудительной идеологией, блокировавшей самостоятельное мышление, был как раз атеизм. Советская школа — как и вся система образования — была тотально идеологизирована. Она очень настойчиво внушала, во что ты должен верить — истина о мире предполагалось уже найденной, и это была истина научного атеизма. Всякая вера в Бога считалась вредным, пагубным, постыдным заблуждением. Книга за книгой, фильм за фильмом создавали представление о верующих как о невежественных глупцах, которыми манипулируют алчные негодяи, о Церкви — как о зловещей организации, которая сжигала ученых и железной рукой держала народ во мраке.

«Науки ясный свет доказал, что Бога нет», так что не может быть никаких извинений тем, кто предпочитает сидеть во мраке. Формально прихожанин Церкви не нарушал никаких советских законов, но быть застигнутым в Церкви означало «запороть характеристику», выдать себя как человека идеологически ненадежного, которому Партия не может доверять — а это означало нигде формально не прописанное, но очень серьезное поражение в правах.

В позднем СССР уже не было массовых кровавых репрессий, но были способы дать понять людям, что им стоит держаться от Церкви подальше. Я был воспитан именно в «научном атеизме», а встретить в моем родном городке верующего было не легче, чем инопланетянина. Я стал верующим уже взрослым — именно потому, что стал «учиться и искать истину самостоятельно» и отверг то мировоззрение, в котором был воспитан. Искать истину самостоятельно — это то, чем стоит заняться.